Игорь Акимушкин - С утра до вечера

Перья птиц — и перина, и одеяло. Сжавшись в комок, птицы прячут голову под крыло и спят себе. «Под крыло» — это, впрочем, только так говорится. На самом деле прячут они не голову, а только клюв (по ноздри) и не под крыло, а в перья спины, вернее, плеча.

Но цапля, которой ее шея, как и жирафе, доставляет немало лишних хлопот, втыкает клюв не сверху, а спереди крыла — под кистевой сгиб. Страусы из-за чересчур длинных шей не спят, как положено птицам. Они либо поднимают голову высоко вверх, либо вытягивают перед собой по земле (а ноги за собой — назад).

Австралийские страусы казуары и пингвины, разучившись летать, давно потеряли маховые перья, но старый инстинкт класть «голову под крыло» почему-то сохранили. И часто, хотя и безуспешно, пытаются это сделать. Но так как маховых перьев на крыльях у них нет, клюву держаться там не в чем, и голова всякий раз сонно падает вниз.

«Комично выглядят, — говорит Зденек Веселовский, — засыпающие утята и гусята. С первого же дня жизни пробуют они засунуть клюв в то же место, что и взрослые. Но перья у них еще не выросли, и у клюва нет опоры, а поэтому голова их падает вниз, и они от этого просыпаются. Но снова и снова, засыпая, тычут клюв туда, где он не может удержаться».

А пеликан умница: свой громоздкий клюв-мешок даже и не пробует положить «под крыло». Он просто поворачивает голову на сто восемьдесят градусов назад и надежно помещает его себе на спину.

Не только, впрочем, пеликан решительно отказался от крыла как упора для клюва.

Аисты, дрофы, голуби, козодои, рябки, засыпая, просто втягивают голову между плеч.

Цапли, журавли, аисты, фламинго, гуси и утки часто спят и дремлют на одной ноге. Гуси и утки голову тогда кладут «под крыло», противоположное ноге, на которой стоят. Но фламинго наоборот: утыкая клюв в плечевые перья, шею сгибает в сторону ноги, на которой стоит.

На Новой Гвинее, Молуккских, Зондских и Филиппинских островах водится «сумасшедший» попугай лорикулюс. Он спит, подобно летучим мышам, повиснув на суку вниз головой! Все другие птицы спят на ветках нормально: головой вверх. При этом их пальцы автоматически, без сознательного усилия крепко обхватывают сук. Особые приспособления на сухожилиях ног (зубцы, входящие в пазы сухожильной сумки) надежно фиксируют сжатые вокруг ветки пальцы, подобно тому как удерживается в муфте вытянутый за рукоятку трос ручного тормоза автомобиля. Чем больше тяжестью своего тела давит птица на ноги, тем прочнее держат они сук. Поэтому наши куры и не падают по ночам с насеста.

Утки, когда спят на воде, одну ногу вытягивают вниз и время от времени гребут. Они кружатся на одном месте, и ни ветер, ни волны не прибивают их к берегу, где опасно.

Бегемоты, буйволы и африканские водяные козлы тоже спят нередко в реке или озере на мелком месте, лежа на дне и выставив из воды ноздри и глаза.

Но интересней тюленей никто, пожалуй, в жидкой стихии не спит. У них два способа. Первый: просто лежат, распластавшись на поверхности, так что лишь верх спины торчит над волнами, а голова в воде. Временами голова дремотно поднимается, ноздри автоматически открываются, тюлень делает несколько вдохов, и голова опять падает вниз.

Второй способ совсем оригинальный. Впервые описал его английский зоолог Р. Локли в 1937 году, потом видели и другие. Локли наблюдал за парой тюленей, самцом и самкой, в одном из аквариумов Германии. Глубина в бассейне была около двух метров. Самка уснула первая: закрыла глаза и медленно стала опускаться на дно. Самец плавал вокруг, но она не просыпалась. Потом задремал и он. И тут, говорит Локли, «я увидел, что самка поднимается вверх, слегка шевеля ластами. Ее глаза были плотно закрыты, когда она показалась на поверхности и начала шумно дышать. Сделав около шестнадцати глубоких вдохов, закрыла ноздри и опять опустилась на дно. Дышала она примерно минуту, не раскрывая глаз. Нет никакого сомнения, что тюлениха все это время спала.

Она опускалась на дно, дремала там минут пять и снова поднималась дышать. Глаза не открывала. Ее партнер поступал так же. Оба тюленя спали полчаса, всплывая и опускаясь каждые пять минут, пока какой-то шум не потревожил их».