Гарольд Мак-Кормик - Тени в море

— Вспомните, что говорил капитан Котрелл! — прокричала учительница Мэри Андерсон, когда Фишер пробегал мимо нее. — Возможно, это акула.

— Акула? Здесь? — спросил Фишер, приостанавливаясь. Рядом с Мэри Андерсон он казался неправдоподобно огромным. — Не может быть, — сказал он, немного помолчав, затем, словно отвечая на свои собственные сомнения, добавил: — А, все равно. Надо же вызволить мальчишку.

Повернувшись к своему рассыльному, восьмилетнему Джонни Смиту, стоявшему поблизости, он сказал:

— Присмотри за лавкой, пока я не вернусь.

И со всех ног пустился к речке.

Сын коммодора Фишера взял на себя командование спасательной операцией на Мэтавон-Крик. Его штаб-квартирой была старая пристань, его врагом — акула. Человек двести горожан, в том числе родители Лестера, выстроились на пристани и на берегу. Нескольких человек Фишер отправил на лодках искать баграми тело Лестера. Кто-то приволок рулон проволочной сетки. Фишер приказал нескольким парням сесть в лодку и перегородить сеткой, к которой вместо якорей прикрепили камни, речку ниже по течению, там, где русло было шире шести метров. Фишер знал, что прямо напротив пристани, неподалеку от противоположного берега, есть яма, и решил, что именно там и скрывается акула с телом мальчика. План Фишера заключался в том, чтобы выгнать акулу туда, где русло было перегорожено сеткой. Но сетка, поставленная в спешке кое-как, не полностью перекрывала проход.

Когда это ненадежное сооружение было завершено, Фишер прыгнул в речку и поплыл к противоположному берегу. В воде уже находилось несколько человек, которые ныряли на дно, стараясь отыскать в речном иле тело мальчика. Среди них был пятидесятилетний Артур Смит, плотник по профессии и охотник по призванию. Его дочь кричала ему с берега:

— Па, вернись! Па, вылезай!

В его возрасте дело это было ему не по силам. Но он продолжал нырять, бросая вызов смерти, которая плавала вокруг и в конце концов коснулась его. Много лет спустя Артур Смит, полуслепой и почти совсем глухой девяностопятилстний старик, будет сидеть сгорбившись на крыльце старого дома на берегу Мэтавон-Крик, безразличный ко всему окружающему. Но упоминание о том дне заставит его вскочить с кресла и припомнить во всех подробностях момент, когда акула скользнула мимо него, содрав ему с ноги кожу [1]. В девяносто пять лет у него все еще были рубцы от этой раны, что может подтвердить один из авторов этой книги.

Смит видел, как Фишер поднял руки, наполовину выпрыгнул из воды и, сделав два сильных взмаха, пошел на глубину.

В этот самый момент к месту происшествия прибыл на моторной лодке Артур Вэн-Баскирк, местный агент сыскной полиции. Он не успел еще сойти с лодки на берег, как заметил, что у противоположного берега реки вода вдруг заволновалась. Волнение тут же улеглось, и по воде стало расплываться красное пятно. Оно становилось все шире и шире. Вэн-Баскирк приказал человеку, бывшему с ним в лодке, завести мотор, а сам принялся кормовым веслом подгонять лодку к красному пятну, посредине которого вдруг появился Стэнли Фишер.

Лицо Фишера было повернуто к противоположному от пристани берегу, и оцепеневшая толпа видела только его широкие плечи и спину. Вода в том месте доходила ему всего лишь до пояса, и можно было разглядеть, что он скорчился и, казалось, стоит на одной ноге. Лодка подошла вплотную к Фишеру, и Вэн-Баскирк увидел, что он обеими руками сжимает свою окровавленную правую ногу — вернее, то, что от нее осталось. Еще секунда — и он упал бы лицом в воду, но тут Вэн-Баскирк протянул руки и подхватил его под мышки. Однако втащить Фишера в лодку не удалось. Они поспешили выбраться с мелководья. В тот миг, когда лодка повернула и направилась к пристани, вся толпа вздохнула, как один человек. Теперь они ясно увидели Фишера — это жуткое украшение на носу лодки. Почти все его тело поднималось над поверхностью воды, и можно было разглядеть нанесенную ему страшную рану. От паха до колена с правой ноги было содрано все мясо. Несколько женщин упали в обморок.

Лодка подошла почти вплотную к пристани, и тут по толпе снова прокатился стон, так как Фишер чуть не упал в воду. Взглянув на его ногу — голую кость, вдоль которой шли глубокие неровные зазубрины, — Вэн-Баскирк увидел, что из разодранной артерии хлещет кровь. На палубе неподалеку валялся кусок веревки, и он решил одной рукой наложить Фишеру жгут. И вот, пытаясь дотянуться до веревки, он чуть не выпустил Фишера. Но тут десятки рук протянулись с пристани и подхватили его. Фишер все еще был в сознании. Его осторожно положили на самодельные носилки и понесли на железнодорожную станцию в полукилометре от Мэтавон-Крик. Каждый шаг по крутому берегу и неровной дороге пронзал его жгучей болью. Милосердное забытье было рядом, но Фишер, казалось, боролся с ним изо всех сил. Ему очень нужно было что-то сказать.