Евгений Панов: Бегство от одиночества

Один из самых наглядных примеров сказанного дает нам опыт с тотальным разрушением тела губки — примитивного сидячего многоклеточного животного. Как вы думаете, что будет, если протереть губку через мелкое сито и полученную аморфную массу поместить в сосуд с водой? Результат оказывается самым неожиданным, он может быть уподоблен разве что возрождению из пепла сказочной птицы феникс. И в самом деле, те клетки губки, которые остались живыми, начинают сближаться друг с другом и объединяются в сферические комочки. Затем самые мелкие и чересчур крупные агрегаты клеток отмирают, а из комочков средней величины (диаметром порядка 1–1,5 мм) развиваются миниатюрные юные губки, полностью повторяющие строение той, что была уничтожена в начале эксперимента. Подобно своей предшественнице новоявленные создания способны выполнять множество непростых жизненных операций, таких, как дыхание кислородом, распознавание и сортировка съедобных и несъедобных пищевых частиц, половое размножение и многое-многое другое. Чтобы губка смогла успешно решать все эти задачи, клетки разного строения и разного назначения должны в процессе столь изощренной «самосборки» занять именно те места и установить друг с другом именно такие связи, которые предначертаны генетическим проектом строения тела животного.

Тот факт, что клетки обладают информацией, позволяющей им вести себя вполне рационально (например, при воссоздании целостного организма, как это происходит в опыте с разрушением тела губки), дает весомые основания рассматривать эти исходные кирпичики живого в качестве более или менее автономных единиц, обладающих собственной индивидуальностью. Эта идея впервые была высказана в 60-х годах прошлого века, когда крупнейший немецкий биолог Рудольф Вирхов выдвинул свою концепцию «клеточного государства». Ученый рассматривал клетку в качестве «элементарного организма» и заявлял на этом основании, что всякое живое тело есть сумма единиц, каждая из которых несет в себе все необходимое для жизни.

Отголоски этих воззрений нетрудно обнаружить и в трудах более поздних теоретиков биологии, которые в дополнение к привычному противопоставлению «индивидуальное — коллективное» ввели в научный обиход новое понятие «коллективной индивидуальности». К числу природных объектов, которым может быть приписано свойство коллективной индивидуальности, относятся в первую очередь весьма многочисленные в природе «сборные» организмы, построенные как бы из подобных друг другу блоков или модулей и называемые поэтому модулярными. Организм такого типа выглядит как собрание тесно сросшихся «индивидов», границы между которыми могут быть проведены лишь совершенно условно и приблизительно. Типичный пример — «колония» коралловых полипов. Принципиально иное воплощение принципа коллективной индивидуальности мы находим в общинах-сверхорганизмах социальных насекомых, где индивид, будучи изолирован от сообщества, оказывается практически нежизнеспособным.

Можно пойти еще дальше и задаться вопросом, не являются ли и всевозможные ячейки человеческого общества своеобразными «суперорганизмами», иллюстрирующими в той или иной степени тот же самый принцип коллективной индивидуальности. Немало великих мыслителей прошлого задумывались над этим вопросом, и некоторые из них были склонны дать положительный ответ. В частности, Аристотель писал по этому поводу следующее: «…человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек». Поэтому, продолжает философ, «…государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение части к своему целому. А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемент государства, становясь либо животным, либо божеством».

Размышления Аристотеля о принципах устройства человеческого общества можно считать одной из первых попыток уяснить суть противоречивого и неразрывного двуединства категорий коллективного и индивидуального. В то время как великий античный философ всячески подчеркивал приоритет первого над вторым, в дальнейшем нашлось немало мыслителей, вставших, по существу, на прямо противоположную точку зрения. Так, английский философ Томас Гоббс высказал в середине XVII века мысль, что государство существует не «от природы», как полагал Аристотель, а есть результат общественного договора между свободными в своих действиях, первоначально самоценными и самодостаточными индивидами.