Виталий Ларичев - Сад Эдема

Статья в «Квартальном докладе Рудного Бюро» сыграла предназначенную ей роль: колониальная администрация Нидерландской Индии обратила внимание на работы Дюбуа и обещала по возможности содействовать им. Обещание было выполнено. Как сообщил «Первый квартальный доклад Рудного Бюро» за 1889 г., «господину М. Э. Т. Дюбуа поручается с 6 марта проводить под его руководством палеонтологические исследования на Суматре». Дюбуа получил наконец дополнительные средства на проведение раскопок (много ли можно было сделать на собственные скудные сбережения!). И обязанности по службе резко сократились. Ему теперь почти не приходилось совмещать службу в военном госпитале с путешествиями к пещерам через десятки километров джунглей. Такое совмещение оказалось далеко не таким простым делом, как представлялось ему вначале, — раскопки и разведка проводились урывками, нерегулярно… Возможно, поэтому за полтора года со времени прибытия из Амстердама ожидаемого успеха так и не удалось достичь.

В отсутствии усердия никто, в том числе и сам он, упрекнуть себя не может: работа велась на пределе сил. С тем же напряжением исследования ведутся сейчас, когда поискам пещер можно уделять значительно больше времени. Однако, кроме зубов орангутанга, да вот теперь костей слонов и носорогов, которые несут носильщики-малайцы, ничего другого ни в одной из пещер в окрестностях Паданга обнаружить не удалось. В глинистых толщах пещерных отложений не только не было костей «недостающего звена», но вообще отсутствовали следы пребывания «доисторического человека» — остатки костров, каменные орудия и захоронения. Как это ни грустно, но с мечтой об открытии предка человека в пещерах Суматры, возможно, придется распрощаться.

Дюбуа, занятый грустными размышлениями, не заметил, как дождь перешел в ливень. Потоки воды обрушились на деревья. Через несколько минут тропинка превратилась в бурный ручей, по течению которого неуверенно брели люди. Фонарь залило, и ориентироваться приходилось при свете молний.

Ливень прекратился внезапно, и так же быстро небо очистилось от туч. Долго еще поблескивали зарницы умчавшейся на юго-запад грозы, притихший лес осветила луна. Тропинка начала сливаться с другими просеками в джунглях и наконец превратилась в сравнительно широкую дорогу, покрытую лужами. «Впереди за холмом Паданг!» — радостно крикнул проводник. Носильщики оживились и энергичнее зашлепали по лужам босыми ногами. Через некоторое время послышался лай собак, которых, очевидно, как и в Европе, в период полнолуния почему-то волнует луна, а затем показались огни поселка. Через полчаса путешественники добрались до места, кое-как устроили багаж и, обессиленные, улеглись спать.

На следующее утро, разбирая накопившиеся деловые бумаги, Дюбуа обратил внимание на письмо, доставленное местной почтой. Оно пришло несколько дней назад с Явы от неизвестного ему соотечественника, представившегося господином В. Д. ван Ритшотеном. Сначала Дюбуа читал письмо со скучающим видом, не понимая, с какой стати обращается к нему господин ван Ритшотен, занятый поисками залежей подходящего для строительства камня — известняка или мрамора. Но когда ван Ритшотен, со всей обстоятельностью изложив перипетии предпринятого им осмотра крутых скальных обрывов, упомянул наконец главное, что заставило его сесть за письмо, Дюбуа взволнованно и торопливо пробежал глазами финальную часть послания. Ван Ритшотен считал для себя честью сообщить ему, ведущему на Суматре по поручению Рудного Бюро изыскания в области палеонтологии, о счастливом открытии черепа человека на юге Центральной Явы в местности Тулунгагунг.

Случится же такое! Полтора года он тщетно ищет ископаемого человека, отправился для этого за тысячи миль от Амстердама, а вот череп попадается не ему, а В. Д. ван Ритшотену, причем просто так, между делом. Может быть, не Суматра, а Ява настоящий «дом недостающего звена»? Дюбуа еще раз с особым вниманием перечитал то место в письме ван Ритшотена, где геолог педантично описывал район своей находки. Он сообщал вначале, что на юге Центральной Явы возвышается хороший ориентир для поисков на карте — большой вулкан Лаву, откуда берет начало река Бенгаван. Два притока ее опоясывают Лаву с востока и запада. Невдалеке над лесом джунглей поднимается еще один, меньший по размерам вулкан — Вилис. Около него протекают два притока реки Брантас, которая несет свои воды параллельно Бенгавану. В верховьях Брантаса, на южном склоне Вилиса, как раз и находится Тулунгагунг, или, как чаще называют эту местность, Вадьяк. Здесь на высоте 460 футов над уровнем окружающего плато некогда располагалось обширное пресноводное озеро, теперь почти полностью засыпанное пеплами и золой вулкана Вилис. По берегам озера возвышаются известняковые обрывы и «ступеньки» уступов — террас, которые отмечают постепенное усыхание водоема. Во время осмотра скал В. Д. ван Ритшотен случайно нашел череп человека. Он залегал не в пещере, как может предположить господин Дюбуа, а в одном из слоев древнего берега озера, где уже много тысячелетий не плескалась вода.