Виталий Ларичев: Сад Эдема

Но что свидетельствовало о человеческом статусе презинджантропа, помимо чисто антропологических показателей, обнаруживающих более высокую эволюционную ступень по сравнению с уровнем, достигнутым зинджантропом? При большем, чем у зинджа, объеме мозга следовало прежде всего предполагать умение изготовлять орудия. Действительно, на жилой площадке презинджантропа удалось найти небольшие грубо оббитые гальки и сколы со следами целенаправленной ретуши. Часть из них лежала кучками, представляющими собой своеобразные склады готовых изделий или сырья. Презинджантроп предпочитал использовать для изготовления орудий кварц, за которым ему приходилось совершать походы не ближе, чем за три километра. Судя по небольшим орудиям, презинджантроп не отличался крупными размерами. На одном из обломков кости Лики даже усмотрел «следы износа» и предположил, что это инструмент для обработки кожи. Пожалуй, этот вывод — следствие увлечения археолога, однако умение презинджантропа изготовлять и использовать инструменты из камня не вызывало сомнений. Поэтому оправданным стало новое имя, которое получил презинджантроп, — Homo habilis («человек умелый»). Всего несколько месяцев назад Лики разжаловал из обезьянолюдей парантропа и австралопитека, назвав их «около-людьми». Теперь развенчан «дорогой мальчик». Почетное назначение стать предком людей он уступил «человеку умелому».

Когда Лики спросили, как объяснить столь быструю смену концепций и почему не исчезают разногласия, касающиеся проблем происхождения человека, он ответил так:

— Теории о предыстории и древнем человеке изменяются постоянно, по мере того как мы узнаем о новых находках. Единственная пока находка презинджантропа может пошатнуть давно сложившиеся концепции. Но еще очень много белых пятен в цепи эволюции человека, а отдельные звенья этой цепи отделены друг от друга сотнями тысячелетий. Не исключено, что мы найдем что-то еще более древнее, чем Homo habilis, но пока что должны по-настоящему принять это открытие и признать его наиболее древний возраст…

Останки животных, обнаруженные при раскопках территории стойбища, позволили уяснить, на кого предпочитал охотиться древнейший гоминид. Картина открылась неожиданная: помимо костей огромного количества крупных черепах, «рыб с кошачьей головой» и птиц, ничего более найти не удалось. Лики сделал вывод, что презинджантроп настолько еще не опытный и слабый охотник, что, помимо беспомощных черепах, птиц, не умеющих летать, да рыб, никого другого он преследовать не отваживался. В отличие от него, зинджантроп нападал не только на мелких степных животных, но и на молодняк крупных — лошадей и антилоп.

С открытием презинджантропа научные приключения в Олдовэе не закончились. Поистине 1960 год решил воздать сторицей семейству Лики! После зинджантропа и презинджантропа, представляющих дошелльскую культуру возраста не менее 600 тысяч лет, ранее открытых останков синантропа и питекантропа, обезьянолюдей ашельской культуры, отстоящей от современности на 250 тысяч лет, в хронологической таблице ранней поры древнекаменного века осталась непредставленной шелльская культура. Останки загадочного обезьяночеловека, который первым научился делать двусторонне обработанные орудия типа рубил, или, иначе говоря, ручных топоров, искали с тех самых пор, как в 40-е годы прошлого века во Франции нашли первые шелльские рубила. Но, увы, ни в Европе, ни в Южной Африке, где эта культура широко распространена, череп шелльца обнаружить не удалось. Лишь в Олдовэе в 1954 г. появилась робкая надежда на желанную встречу, когда Лики в одном из шелльских горизонтов удалось найти два огромных молочных зуба. Но настоящий контакт с шелльцем так и не удалось наладить.

В этом счастливом 1960 г. Лики решил еще раз попытать счастья и начал раскопки слоя, где он некогда нашел шелльские рубила третьей стадии развития культуры. Жилая площадка стойбища шелльцев располагалась недалеко от стоянки зинджантропа, но по уровню склона залегала на 6,5 метра выше, что свидетельствовало о ее значительно более позднем возрасте. Работа подвигалась успешно. Лики сразу же удалось напасть на россыпи каменных орудий, среди которых преобладали рубила, на кости животных и зубы. Оказывается, шелльцы уже знали замечательное изобретение по части охотничьего снаряжения — боласы, каменные шары, завернутые в шкуру и соединенные по три штуки длинной кожаной лентой или веревкой. Боласы раскручивали над головой и бросали в ноги мчавшегося животного; внезапно опутанное, оно падало на землю и становилось добычей охотника. Боласы до сих пор употребляют эскимосы и некоторые из племен южноамериканских индейцев, поэтому можно легко восстановить приемы охоты с помощью такого достаточно сложного орудия. Но кто бы мог подумать, что шелльцы почти полмиллиона лет назад уже имели эту снасть! Однако факт остается фактом: крупные округлые гальки, встречающиеся на стойбище характерными группами, свидетельствовали об этом со всей беспристрастностью. Судя по значительному весу боласов, шелльцы обладали огромной силой. Видимо, именно боласы позволили им охотиться на крупных животных, кости которых устилали жилую площадку. Зинджантроп с его примитивными орудиями не смел и мечтать о подобном предприятии.