Мейтленд Иди - Недостающее звено

Он не был человекообразной обезьяной. Обитал он либо на границе леса, либо на открытой равнине, но всегда не далее дня пути от воды. Жил он так очень долго — во всяком случае, не меньше двух миллионов лет, а возможно, даже пять или шесть миллионов. Жизнь его проходила среди ему подобных небольшой группе, состоявшей из нескольких взрослых самцов и самок, подростков и малышей, которых матери таскали на себе. Ходил он на двух ногах, как человек, но, возможно, походка его была более неуклюжей, чем у легкошагающего современного человека. Бегать он умел неплохо и ловил ящериц, зайцев, крыс и другую мелкую добычу. Его мир, как и нынешняя Восточная Африка, изобиловал животными — огромными стадами антилоп, зебр и других травоядных, и среди них он высматривал ослабевших и искалеченных, с которыми мог бы справиться, не упуская также возможности утащить новорожденного теленка. При встрече с дейнотерием (вид вымершего слона), носорогом или могучим черным буйволом он благоразумно уступал им дорогу, а они не обращали на него внимания.

Его мир включал также львов, леопардов, гиен и крупную ныне вымершую саблезубую кошку. Вот эти им не брезговали. Но он и его сородичи все время держались вместе, использовали в качестве орудий палки, большие кости, грубо оббитые камни и перед лицом опасности проявляли большую сплоченность. Вот почему он мог спокойно разыскивать съедобные корни, ягоды, насекомых и ту дичь, которая была ему по силам, и не особенно опасался больших кошек, тем более, что они, как и теперь, предпочитали антилоп любой другой добыче. Быть может, он даже был способен отогнать одинокого леопарда или льва от недоеденной туши. И уж конечно, он отгонял гиен — если их было не очень много.

Он был ловким, зорким и энергичным. Сметкой он превосходил павианов, с которыми соседствовал в саванне, и не боялся их, хотя в схватке один на один с самцом павиана он, вероятно, потерпел бы поражение. Австралопитек был легче, не так силен и не обладал ни могучими челюстями, ни огромными клыками павиана.

Самец австралопитека изящного типа имел рост от 1,3 до 1,5 метра и весил 35–45 килограммов; самки были мельче. Цвет его кожи неизвестен, но, вероятно, ее покрывали волосы. Его лицо — смиримся с этой мыслью! — очень напоминало морду человекообразной обезьяны. Челюсти выдавались вперед много больше, чем у современного человека, зато подбородок практически отсутствовал. Широкий плоский нос почти сливался со щеками. Лоб был низким и покатым, костный валик далеко выдавался над глазами. Макушка по современным меркам была очень низкой, а затылок маленьким, особенно в сравнении с большим, выдвинутым вперед лицом.

Судя по малой величине и предполагаемой форме его мозга, речью он не обладал, но, несомненно, был способен издавать разнообразные выразительные звуки, понятные его сородичам. Кроме того, для общения ему служили разнообразные жесты, телодвижения, а также мимика.

Самки, как это свойственно многим приматам, имели месячный менструальный цикл, но в отличие от самок прочих приматов они все более становились способны к зачатию на протяжении почти всего месяца, а не нескольких дней. У нас нет средства узнать, надолго ли образовывались брачные пары — на несколько недель, на год или до конца жизни. А может быть, самый сильный самец в группе обзаводился гаремом. Или же внутри группы разделения на пары вообще не существовало. Однако, скорее всего, у них уже намечалась медленно развивающаяся тенденция к образованию постоянных пар, так как это — основа человеческой семьи, важнейший аспект человеческого общества, и такое положение, несомненно, складывалось на протяжении чрезвычайно долгого времени. Быть может, у них уже появлялись первые неясные начатки разделения труда, которое также характерно для более позднего этапа развития человеческого общества. Самцы больше охотились и защищали группу, самки больше искали корни и ягоды и пестовали малышей. Пища, добытая охотой или собиранием, вероятно, делилась между всеми членами группы.

Где австралопитеки устраивались на ночлег, неизвестно. В саванне у кромки леса они могли спать на деревьях, укрываясь там от хищников, так как хищники наиболее активны по ночам, а спящий" австралопитек был практически беззащитен. Ну, а как они выживали на открытых сухих равнинах, где нет высоких деревьев, мы можем только догадываться. Возможно, они сооружали маленькие укрытия из колючих веток или спали в расселинах и пещерах, баррикадируя вход, а то и просто устраивались на ночлег посреди равнины, поскольку в сухой местности, где мало дичи, относительно немного и хищников, которые при обычных обстоятельствах, вероятно, вообще предпочитали держаться подальше от этой шумной и драчливой оравы.