Петр Кропоткин - Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса

Что же касается до благотворительности и до массы общеполезной работы, добровольно выполняемой представителями как зажиточных, так и рабочих классов, и в особенности представителями различных профессий, то всякий знает, какую роль играют эти две категории благорасположения в современной жизни. Если истинный характер этого благорасположения часто бывает загрязнен стремлением приобрести известность, политическую власть, или общественное отличие, то все же несомненно, что в большинстве случаев импульс исходит из того же самого чувства взаимной помощи. Очень часто люди, приобретя богатство, не находят в нем ожидавшегося ими удовлетворения. Другие начинают чувствовать, что сколько бы экономисты ни распространялись о том, что богатство является наградой способностей, их награда чересчур велика. Сознание человеческой солидарности пробуждается в них; и хотя общественная жизнь устроена так, чтобы подавлять это чувство тысячами хитрых способов, оно все-таки нередко берет верх, и тогда люди вышеуказанного типа пытаются найти выход для этой, заложенной в глубине человеческого сердца, потребности, отдавая свое состояние, или же свои силы, на что-нибудь такое, что, по их мнению, будет содействовать развитию общего благосостояния.

Короче говоря, ни сокрушающие силы централизованного государства, ни учения взаимной ненависти и безжалостной борьбы, которые исходят, украшенные атрибутами науки, от услужливых философов и социологов, не могли вырвать с корнем чувства человеческой солидарности, глубоко коренящегося в человеческом сознании и сердце, так как чувство это было воспитано всем нашим предыдущим развитием. То, что было результатом эволюции, начиная с ее самых ранних стадий, не может быть уничтожено одною из переходящих фаз той же самой эволюции . И потребность во взаимной помощи и поддержке, которая скрылась, было, в узком круге семьи, среди соседей бедных улиц и переулков, в деревне или в тайных союзах рабочих, возрождается снова, даже в нашем современном обществе, и провозглашает свое право — право быть, как это всегда было, главным двигателем на пути дальнейшего прогресса .

Таковы заключения, к которым мы неизбежно приходим, после тщательного рассмотрения каждой группы фактов, вкратце перечисленных в последних двух главах.

Если взять теперь то, чему учит нас рассмотрение современного общества в связи с фактами, указывающими на значение взаимной помощи в постепенном развитии животного мира и человечества, мы можем вывести из нашего исследования следующие заключения.

В животном мире мы убедились, что огромнейшее большинство видов живет сообществами, и что в общительности они находят лучшее оружие для борьбы за существование, — понимая, конечно, этот термин в его широком, Дарвиновском смысле: не как борьбу за прямые средства к существованию, но как борьбу против всех естественных условий, неблагоприятных для вида. Виды животных, у которых борьба между особями доведена до самых узких пределов, а практика взаимной помощи достигла наивысшего развития, оказываются неизменно наиболее многочисленными, наиболее процветающими и наиболее приспособленными к дальнейшему прогрессу. Взаимная защита, получающаяся в таких случаях, а вследствие этого — возможность достижения преклонного возраста и накопления опыта, высшее умственное развитие и дальнейший рост общежительных навыков, — обеспечивают сохранение вида, а также его распространение на более широкой площади и дальнейшую прогрессивную эволюцию. Напротив, необщительные виды, в громадном большинстве случаев, осуждены на вырождение.

Переходя затем к человеку, мы нашли его живущим родами и племенами уже на самой заре древнейшего каменного века; мы видели также ряд общественных учреждений и привычек, сложившихся в пределах рода, уже на низшей ступени развития дикарей. И мы нашли, что древнейшие родовые обычаи и навыки дали человечеству, в зародыше, все те установления, которые позднее послужили главнейшими двигателями дальнейшего прогресса. Из родового быта дикарей выросла деревенская община «варваров»; и новый, еще более обширный круг общительных обычаев, навыков и установлений, часть которых дожила и до нашего времени, развился под сенью общего владения данною землею и под защитою судебных прав деревенского мирского схода, в федерациях деревень, принадлежавших, или предполагавших, что они принадлежат к одному племени, и оборонявшихся общими силами от врагов. Когда же новые потребности побудили людей сделать новый шаг в их развитии, они образовали народоправства вольных городов, которые представляли двойную сеть: земельных единиц (деревенских общин) и гильдий, возникших из общих занятий данным искусством или ремеслом, или же для взаимной защиты и поддержки. Как громадны были успехи знания, искусства и просвещения вообще в средневековых городах — народоправствах, мы рассмотрели в двух главах, пятой и шестой.