Array Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)

Мою сестру, лишь ненамного младше меня, Корабль называет Доктором, потому что в ее обязанности входит забота о нашем здоровье. Она отслеживает не только болезни, но и признаки эмоционального расстройства, а также внезапных неблагоприятных изменений психического состояния. Она также следит, чтобы датчики мыслей Звездоголовых не разрушали и не замещали наш разум, полностью превращая нас в пресмыкающихся и пускающих слюни людей, лишенных рационального мышления и пытающихся убить себя и друг друга. Она всегда смотрит на графические экраны и слушает наши телесные ритмы, которые ей транслирует Корабль.

Самую младшую сестру зовут Охотником – не очень-то красивое имя в отличие от ее настоящего. Возможно, мне не стоит писать это здесь, но она мой любимый человек во всей вселенной. Да и не только мой – ее любит весь экипаж. В отличие от Штурмана и Доктора, которые немного крупнее, с темными волосами и темной кожей, Охотник бела, как снег, а ее кожа будто блестит. А еще у нее шелковистые серебряные волосы. Корабль утверждает, что так выглядят все женщины-телепаты или, по крайней мере, гоминиды. Хотя я считаю, что все не могут быть такими красивыми, как Охотник.

У нее самая ответственная миссия – ей нужно установить ментальный контакт с группой Уцелевших и убедить их прийти в определенное место на планете, где мы сообщим, что мы не опасны и не причиним им никакого вреда. Что сейчас мы все пытаемся сбежать и спрятаться от Старцев и, возможно, настало время собраться с силами и нанести им сокрушительный удар, чтобы во Вселенной жили не только Звездоголовые и их рабы, но и все остальное, что способно думать и чувствовать.

Теперь они стояли передо мной, все трое, все еще помятые после глубокого сна и немного растерянные. Но когда я поговорил с каждым из них и поздравил их с пробуждением, все они ответили довольно бодро.

– Все понимают, что грядет? – спросил я.

Они ответили «да».

Затем Корабль отправил нас в небольшую столовую, где мы насытились твердой пищей – а не венозной жидкостью, – выпили воды и сразу же посвежели.

После вернулись в диспетчерскую и приступили к своим делам.

Корабль сообщил Штурману, что мы пропутешествовали миллионы световых лет. Наше судно, замаскированное под относительно неторопливый метеор, пролетело по орбите четвертой планеты и скоро доберется до единственной луны третьей.

Штурман предложил называть эту третью планету Террой – слово из древнего и давно мертвого языка – латыни.

– Мы не можем называть ее Землей, – объявил он. – Все соседние планеты – это Земли. Так мы запутаемся.

– «Терра» звучит неплохо, – согласился я. – Скоро мы попадем в дальнюю зону ее гравитации, и, возможно, Охотник сможет начать поиск медиумов или признаков умственных процессов гоминидов.

– Я начну, когда мы подойдем ближе, – сказала Охотник. – Чтобы просканировать поверхность отсюда, потребуется мощное усиление терапевтического сигнала. Звездоголовые заметят усиление такого масштаба.

– Теперь, когда мы в Солнечной системе Терры, давайте называть их Старцами, – предложил я. – Мы же не хотим запутать Уцелевших, когда вступим с ними в контакт.

– Хорошо, капитан, – согласилась Охотник. Сказав это, она улыбнулась. Я подумал о том, насколько это неправильно, что она, самая младшая и самая хрупкая из экипажа, должна выполнять самую сложную работу, подразумевающую самую высокую степень риска. После миллионов световых лет, которые мы путешествовали по миру, Охотник должна была изменить свои задачи, переведя все величины в английские ярды, футы, дюймы и дроби дюймов. Мне это слегка напоминало прыжок с высокой башни, после которого ты спокойно отдыхаешь на песчинке. Пока она этим занималась, вокруг бурно кипела жизнь.

Любой из нас мог сделать это за нее, и мы бы сделали, но у нас не было дара телепатии, как у нее. Каждый из нас обладал элементарными телепатическими способностями, которые, по словам Корабля, должно иметь каждое разумное существо. При необходимости Корабль также может установить слабую связь с Охотником, но не каждый слабый контакт приносит пользу. Никто не мог занять место Охотника, но мы будем с радостью помогать ей всеми возможными способами.

Я прочитал длинный список протоколов и упражнений, которые Корабль вывел на экран, и в следующие восемь периодов бодрствования объяснял их всему экипажу, пока в этом не отпала необходимость.

Потом мы отдыхали и играли в игры, хотя Охотник и Корабль были начеку.