Array Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)

«Ты даже в этом отношении – пародия, – сказал Франкенштейн, указывая на вялый пенис создания. – Все, что есть прекрасного в человеке, увядает рядом с тобой».

«Грех совершил мой создатель».

«Грех совершил ты, когда нарушил обещание, данное мне перед смертью. И ты продолжаешь жить, чудовище».

Тут уж у меня нет выбора. Существо скатилось с кровати, чтобы прогнать призрака, но его колено согнулось, как только он перенес на него вес, и он растянулся на полу. Боль залила его голову, тело и конечности.

Он лежал на полу и хватал ртом воздух. Твердь разверзлась и поглотила его.

Ему понадобилась целая вечность, чтобы прорыть когтями путь на поверхность. Чем ближе он подбирался к ней, тем сильнее становилась боль. Во рту стоял привкус крови. Он застонал, поднял голову и вяло осмотрел место побоища. Он не мог ничего понять. Разломанная дверь, сорванная с петель. Железная скамейка. Груда оружия. Повсюду кровь. Он уронил голову на руки и стал размышлять над увиденным.

Меган. Леди Меган. Где она?

Его начал одолевать ужас. Он пополз по полу и, добравшись до угла кровати, встал на четвереньки. Он смотрел. Смотрел. Смотрел. Смотрел.

Пока вид кровавого мяса не заставил его согнуться вдвое на полу. Пока он не увидел перед собой только огромный красный океан. Пока не услышал, что кричит от дикой боли и утраты.

Они слышали его с улицы, слышали этот звук, как будто все демоны, в которых они верили, вырвались на свободу. Некоторые из воинов обнажили мечи, будто бы собираясь в башню, где они убили завоевателя, его женщину и несколько его сторонников. Но, увидев его в окне, замерли на месте.

– Я покажу вам войну! – зарычал он, и металлическая скамейка полетела в толпу.

Крики и стоны заполнили двор. Он исчез из окна.

Через мгновение из окна обрушился тяжелый шкаф и разбился о тротуар. Вслед за ним полетели стулья, шкаф для одежды, тела воинов.

Когда он спустился с тесаком в руках, они бросились бежать от его ярости, бросая оружие и затаптывая тех, кто упал. Он нападал на них сзади. На нем уже не было ран. Он гнал их вперед, убивая всех, до кого мог дотянуться.

Он свирепствовал по всему Брасандокару. Он разрушил палатки и убил скот на рынке. Перевернул жаровни и пинком опрокинул столы, нагруженные товарами. Разбил открытые бочки с алкоголем и бросил распотрошенного солдата в общественный колодец. Затем схватил факел и поджег все, что мог. Свет от горящего города был виден на расстоянии нескольких миль.

Он вытаскивал людей из своих домов и безжалостно забивал их в канавах.

Наконец, пошатываясь, он дошел до причала. Он был потрясен и измотан. Взойдя на плот, он отрезал веревку и двинулся по воде. Брасандокар пылал за его спиной, и он устало подумал, что точно разрушил его навсегда. Он погрозил пламени кулаком.

– Никаких шрамов на лице моей империи! – кричал он, не чувствуя при этом ликования в сердце. Меган по-прежнему была мертва. Меган была мертва.

Крича и плача, он опустился на доски плота. Его несло в ту сторону огромной реки, где никогда не бывало людей.

Создание проснулось прямо перед тем, как река вошла в низкую темную пещеру.

Он не знал, сколько плыл, и не знал, как далеко продвинулся по пещере. Река текла плавно. Иногда плот натыкался на невидимый риф, иногда его несло вперед кормой. Порой стены пещеры пылали огнем, напоминая множество грибов, иногда – животных, светящихся на потолке, как движущиеся сталактиты.

Но чаще всего его окружала непроницаемая темнота.

Я путешествую из одного ада в другой, думал он, черпая из реки горсть воды. Теперь вода была прохладнее, но разве подводные источники не всегда были прохладными? Разве раньше, когда он жил в пещерах, преследуемый людьми и презираемый всеми природными явлениями, разве тогда подводные источники не были прохладными? Он не мог вспомнить этого, но решил, что это все равно было неважно.

Что было важно – так это то, что эта река куда-то ведет, прочь от мира людей, где я буду свободен от их алчности и страхов. Накидка согревает меня. Раны заживают. У меня по-прежнему есть тесак. Я по-прежнему свободен. Он свернулся калачиком на плоту и постарался не обращать внимания на первые муки голода. Леди Меган прислоняется головой к моей груди. У нее красивые длинные волосы светлого, почти серого, оттенка.

Ее кожа…

Он заметил, что течение реки наконец замедлилось, и ее русло стало шире и мельче. Он посмотрел в темноту и краем глаза увидел движение света. Он повернул голову в ту сторону. Свет исчез. Вода стала черной.