Полякова Татьяна - ЛЕДИ ФЕНИКС

Беспокойство Артема и мне передалось, бандитские разборки меня, по большому счету, не волновали, если бы не одно "но": по словам парня со стоянки, Седой был в компании толстяка, у которого Витька Симушин стянул бумажник. Теперь он сидит со сломанной шеей, а я своими глазами видела половинку банкноты на столе Тимура.

- Ну и чем этот Седой знаменит? - вздохнула я, Валерка взглянул на нас и, насвистывая веселый мотивчик, удалился в холл. Артем проводил его долгим взглядом и повернулся ко мне.

- Он из команды Тимура. Поговаривают даже, что они друзья.

- Врут, - усмехнулась я. - У Тимура нет друзей, одни соратники.

Но смешно не было.

- Тебе лучше знать, - буркнул Артем. - Однако, имея представление о характере Тагаева, я бы и соратника трогать не стал. Но кто-то рискнул. Николаев-то хоть и дурак набитый, но прав, нам война ни к чему. А разборок не миновать, когда тут такое дело.

- Та-ак, - протянула я. - И кто, по-твоему, мог на это решиться?

- Спроси что-нибудь полегче, - вновь проворчал он. - Тут вот еще что... - Он тяжко вздохнул, пряча взгляд.

Причину его беспокойства я так до конца и не поняла. Допустим, бандитские разборки ему не нужны. Когда в городе становится шумно, обыватели волнуются, народные избранники проявляют недовольство, а начальство гневается. Но, сказать по чести, Артем хоть и любил прикидываться сиротой, но начальства не очень-то боялся и за место свое, в отличие от того же Николаева, не дрожал. Значит, есть еще что-то. Но мне об этом он поведать не спешит.

- Взгляни на него, - вдруг сказал он, кивнув на труп. - Тебе не кажется, что это послание?

Поначалу я решила, что Артем шутит. Но на труп посмотрела с большим вниманием. Седому сломали шею, а потом зачем-то перетащили в туалет и усадили в очень странной позе с петлей на шее. Зачем этот спектакль, если Валера на месте отмел идею о самоубийстве?

Допустим, убийца шею человеку сломал, сам того не желая, и с перепугу инсценировал самоубийство. Такое в голову могло прийти разве что дилетанту, понятия не имеющему о судебно-медицинской экспертизе и даже детективы не читающему, потому что если читает, то знать должен: такие штуки не проходят.

Я вновь перевела взгляд на крюк. Чтобы поверить, будто на нем можно удавиться, и вовсе надо быть дураком. Но главное, руки убитого. Эти самые раскрытые ладони, точно он кому-то что-то протягивал. "А ведь Артем прав", - хмуро решила я и в тот же миг ощутила укол в сердце. Как предчувствие. Был у меня приятель, мастер на такие фокусы. Я с беспокойством взглянула на Артема, он тоже хмурился, разглядывая труп, а я погнала прочь пришедшую на ум мысль. Чушь. Артем не знает, что Лукьянов жив. Никто не знает, только я и Тимур.

- Выглядит действительно странно, - кашлянув, сказала я. - Соображения есть?

- В руках у него что-то было. И это "что-то" человек, которому адресовано послание, получил.

- Кто труп обнаружил?

- Неизвестный позвонил в милицию. Ребята приехали, входная дверь не заперта. В квартире никаких следов борьбы. Сначала решили: удавился дядя. Но Валерка, лишь только на него взглянул, отмел идею как бредовую.

- Никаких следов борьбы, - кивнула я. - Значит, кто-то из тех, кому Седой доверял.

- Необязательно. Убийца мог проникнуть в квартиру и поджидать его возле двери или в любом другом месте, подошел сзади и... Для специалиста это раз плюнуть. Взять хоть спецназовца, к примеру, их этому обучают.

- Спецназовец - это хорошо, - вздохнула я.

- Ага. Или профессиональный киллер.

- По-твоему, звонил вам он?

- Не складывается, если речь идет о послании. Убили мужика минимум двенадцать часов назад, а позвонили недавно.

- Значит, кто-то пришел, увидел то, что должен был увидеть, и вызвал милицию.

- Логично, - пожал Вешняков плечами. - Ребята соседей опрашивали, одна бабка заметила машину возле подъезда, примерно часа в четыре. Из подъезда вышел мужчина, бабке показалось, нервничал, сел в машину и уехал. Через два часа раздался звонок в милиции.

Я взглянула на часы. Примерно в то время я была у Тимура.

- Думаешь, это тот мужик позвонил?

- Может, он, может, кто другой. Бабка его здесь раньше никогда не видела. Да и самого Седого знать не знает. Он не особо общительный.

- Жил один?

- По-разному. В основном с бабами из "Пирамиды", подолгу не держались. Жена, правда, тоже есть и двое детей, но жили уже лет пять врозь, хоть и не развелись. Последняя девица съехала месяц назад, а новую он не завел.

- Вот что, - еще раз взглянув на часы, заметила я. - К детям ты все равно опоздал. Заканчивай здесь, а я подожду тебя в баре на углу.