Хоук Саймон - КОЧЕВНИК

- Действительно, - сказала Кара. - Твое упорство просто не имеет границ. Я должна поздравить тебя.

- У меня не получилось только одно, - сказал Валсавис, бросая странный взгляд на Риану. Потом он ухмыльнулся сквозь окровавленные зубы. - Эх, если бы у меня было побольше времени, монахиня. Жаль. Очень плохо. Мы были бы замечательной парой, ты и я. Это дейтвительно...очень плохо.

- Если ты еще что-то сделаешь ей, Валсавис, - сказал Сорак сквозь стиснутые зубы, - я клянусь, что ты не уйдешь отсюда живым.

- Да ну, неужели? - сказал Валсавис. - А ты, изменяющая форму? Я бы хотел, чтобы и ты поклялась. Поклянись, например, своими клятвами сохранителя, что ты не будешь вмешиваться в дела мужчин, если я освобожу монахиню. Клянись, или я тут же перережу ее нежную шейку!

- Я клянусь своими клятвами сохранителя, что я не буду ни во что вмешиваться, - быстро сказала Кара, - если ты освободишь Риану и не сделаешь ей ничего плохого.

- Даю тебе слово, - ответил Валсавис. - Но сначала, эльфлинг, отдай мне свой магический меч.

- Это не принест тебе ничего хорошего, Валсавис, - сказал Сорак. - Ты служишь осквернителям. Магия Гальдры не сработает для тебя.

- Тогда отдай его пирене, - сказал Валсавис. - Мы будем драться с тобой как мужчина с мужчиной, кинжал против кинжала, без заклинаний и твоих псионических фокусов, так что мы сможем посмотреть друг другу в глаза.

- Согласен. - Сорак без колебаний убрал меч в ножны, снял с себя пояс с ножнами и передал его Каре. Валсавис освободил Риану, и она рухнула на пол. Потом он зажал кинжал зубами, вынул свой меч и отложил его в сторону, а потом снова взял кинжал свой единственной оставшейся кистью.

Когда Сорак вынул свой собственный кинжал, он внезапно осознал, что в первый раз в своей жизни ему придется сражаться одному, не имея за спиной поддержки племени. Никакой Темный Маркиз не взмоет как чудовищный кит из глубин его подсознания. Псионические таланты Страж не защитят его в случае неожиданности. Путешественник, Эйрон, Кетер...ушли все. У него нет даже Гальдры, и Кара поклялась не вмешиваться.

Он стоит против Валсависа один.

Да, но наемник серьезно ранен. У него даже не было силы взобраться по ступенькам. Правда, он немного отдохнул и, наверно, перекусил, но он потерял очень много крови. Как он может надеяться победить, когда он так слаб?

- Я не хочу убивать тебя, Валсавис, - сказал Сорак, качая головой.

- Ты должен, - настойчиво сказал Валсавис. - Я нашел убежище Мудреца. Если я не вернусь, Нибенай, естественно, предположит, что меня убили немертвые и я стал одним из них, а ты продолжил свой поиск. Но если я выживу, я пойду к нему и продам все, что мне удалось узнать. И он заплатит за это ту цену, которую я назову. Так что, Сорак, только один из нас уйдет отсюда живым.

- Ты вовсе не обязан действовать именно так, - сказал Сорак, начиная медленно кружить вокруг него. - Ты же видел комнату с сокровищами. Там их больше, чем ты сможешь потратить, и даже надеяться потратить. Определенно, там более чем достаточно, чтобы купить твое молчание.

- Возможно, если бы мое молчание можно было бы купить, - ответил Валсавис, внимательно глядя за движениями Сорака. - Но никаких сокровищ в мире не хватит, чтобы купить мою гордость. Никогда еще я не терпел поражений, я всегда побеждал и выполнял свою работу. Это принцип моей жизни, знаешь ли.

- Я понимаю, - сказал Сорак.

- Я знал, что ты поймешь.

Они осторожно кружили вокруг друг друга, слегка согнувшись, выискивая дыры в защите. Каждый держал клинок немного в стороне от себя но достаточно близко к телу, чтобы не дать сопернику выбить его ногой или быстрым захватом поймать запястье. Валсавис слегка поднял руку перед собой, чтобы блокировать возможный удар, Сорак ответил тем же. Каждый внимательно глядел в глаза друг другу, так как глядя в глаза можно видеть и все тело, и глаза мгновенно скажут тебе, что собирается делать враг.

Сорак сделал легкий финт плечом, Валсавис уже было решил бросился на него, но собразил, что это трюк и остановился. Они продолжали кружить, настороженно глядя друг на друга, угрожающе поводя клинками, но ни один ни другой не открывались и не давали врагу возможность напасть на себя. Со стороны это напоминало довольно забавный танец, каждый из них плавно двигался, внимательно глядел, угрожал, реагировал на угрозы и не допускал ни малейшей ошибки. И чем дольше это длилось, тем больше возрастало напряжение, тем больше была вероятность, что один из них ошибется и эта ошибка может стать последней в его жизни.