Евгения Горская - Пока ложь не разлучит нас

Она тогда ещё совсем Камиллу не знала, но спокойная твёрдая уверенность человека, которому нет необходимости самому отвоёвывать место под солнцем, стояла печатью на Камиллином лбу, и Юля эту печать видела.

Она тогда показалась себе Золушкой, попавшей на чужой бал. Быть Золушкой Юле не нравилось.

И Стасу Камилла не понравилась. То есть ему не понравилась не Камилла, ему не понравилось, что Антон и Камилла смотрелись красивой счастливой парой.

Очень красивой и очень счастливой.

А Стас, как и Юля, не любил чужого счастья.

Ему не нужна была Камилла, ему было нужно наставить Антону рога.

Жаль, что Юля сразу этого не поняла и всё случилось так, как случилось.

Юля больше не злилась на Стаса. Она его даже жалела.

Раздались шаги, заспанная Варя остановилась в дверях кухни.

— Ничего себе! — подруга посмотрела на часы. — Я уж не помню, когда так спала!

— Ну и отлично! — улыбнулась Юля.

Ещё бы Варя не спала, если Юля вчера подсунула ей две таблетки снотворного.

— Садись. Завтракать будем. — Юля полезла в холодильник, достала масло, яйца.

И поймала себя на том, что стала прежней Юлей. Прежняя Юля на мир смотрела трезво и весело и твёрдо знала, что сумеет не упустить своего.

Только так и надо жить! Она растерялась после смерти Стаса, но больше себе слабости не позволит.

Весело ей было со вчерашнего вечера, когда вернувшаяся от Камиллы Варя рассказала, как Камилле звонила любовница Антона.

— Ты уверена, что это так и есть? — допытывалась Юля.

— Уверена, — кивала Варя.

Как ни странно, подруга Камиллу искренне жалела. Наверное, потому, что саму муж когда-то бросил. Да не просто бросил, а с больным ребёнком.

Варя свою жалость к Камилле старалась от Юли скрыть, но скрыть что-то от Юли трудно. Это мало кому удавалось.

Получилось даже лучше того, о чём Юля мечтала. Камилла получила то, что заслужила, и никто не свяжет этого с Юлей.

Теперь Камилле нужно тихо и спокойно умереть.

Когда-то Юлина соседка отравилась, когда муж её бросил. Соседку Юля помнила плохо, маленькая ещё была. Помнила только осуждающие разговоры взрослых.

Маленькая Юля тоже не понимала соседку. Надо было мстить, а не травиться.

Варя мешала думать. Юля ласково улыбалась и еле дождалась, когда подруга уйдёт.

Спешить было нельзя, но и медлить ни к чему.

Ночь Антон не спал. Вышел вчера из собственного подъезда, подошёл к машине, постоял и направился к метро.

Машина была не совсем его. Машина была их с Камиллой общей, как и всё остальное их имущество, и он не имел права единолично ею пользоваться.

Его была дача. Дача формально принадлежала родителям, и Антон поехал туда.

Родители на даче давно не появлялись. Несколько лет назад они купили загородный коттедж и с тех пор жили там. Они постоянно приглашали Антона и Камиллу, но Камилла полюбила старенький участок в восемь соток, с удовольствием с ним возилась, и от приглашений Антону приходилось под разными предлогами отказываться.

Когда ехал в электричке, спать хотелось до обморока, а пока добрёл до дома, сон прошёл, и Антон всю ночь просидел на веранде в плетёном кресле. К утру кончились сигареты, и он с трудом дождался, когда можно будет ехать на работу.

Зубная щётка здесь была, а бритвы не было, потому что не было Камиллы, которая не забывала брать с собой все необходимые мелочи.

К станции он шёл по ещё спящему посёлку. На платформе народу было немного, и Огаркину он заметил сразу.

— Привет, — подошёл к ней Антон. — На электричке ездишь?

— Что с тобой? — Она заулыбалась, когда его увидела, а сейчас улыбаться перестала.

— Со мной?.. — задумался Антон. — Со мной ничего. Меня жена выгнала из дома.

Зашумела подходившая электричка. Татьяна тронула Антона за руку, вошла в вагон. Он послушно поплёлся за ней, сел напротив. Время было раннее, и пассажиров было мало.

— Мне сегодня нужно пораньше приехать, — объяснила Татьяна. — На электричке быстрее.

Зелёная трава вдоль насыпи пестрела мелкими цветочками. Камилла любила собирать букеты. Она срезала полевые цветы, а он терпеливо стоял рядом. Потом Камилла ставила букет в вазу, а вазу водружала на стол. Антон обычно за едой читал, и прислонять к вазе книгу или планшет было удобно.

Маму эта его привычка раздражала, и она ворчала, а Камилла терпела молча.

— Ты завёл девку?

— Угу, — сказал Антон. — Я завёл девку и потерял жену.

— Ты не сможешь с ней жить.

— С кем? — не понял он.