Александр Шихорин - Каменный дождь

По старой традиции, я прижал правый кулак к груди и молча отдал честь павшим. Парни до самого конца пытались выполнить свой долг. Потом устало опустился на колени к неподвижной девушке и для надёжности проверил пульс… И свою задачу они выполнили, мать вашу! Сердце билось слабо, но ровно. Я быстро проверил тело на наличие серьёзных травм. Несмотря на обилие крови, голова не пробита, рана на ней была пустяковой и явно случайной. Несколько ушибов и порезов по всему телу, но в целом - ничего критически опасного. Девушка чудом уцелела в этой мясорубке. Хотя мне ли об этом говорить. Однако в душе вновь закопошились смутные подозрения.

Я стянул с себя порядком пострадавшую рубашку, порвал её на лоскуты и перевязал раны, после чего обыскал вещмешки павших героев. Собрал скромные запасы еды, воды и денег, прихватил одеяла и пару плащей. Мечи с сожалением проигнорировал, железо имело вес. А мне, вероятно, предстоял непростой поход с тяжёлой поклажей в виде бесчувственной девушки, стоило поберечь силы. После этого я прошёлся по округе, пытаясь найти свою лошадь или то, что от ней осталось, но наткнулся лишь на пару ополовиненных трупов кобыл охраны. В качестве мрачной шутки Судьбы, одна половина была передняя, а другая задняя. Но ни следа моей лошадки или вещей. Все они исчезли в неизвестности. Как и десять серебряков! Я от души пнул ни в чём не повинный пень, если так можно было назвать огрызок ствола, возвышающийся надо мной на добрый метр, и побрёл назад.

Девушка так и не приходила в сознание. Я сел возле неё и задумчиво вглядывался в тонкие черты лица, пытаясь решить, хочу ли я связываться с возможными последствиями. Я сильно сомневался в том, что Тысячелетняя ведьма существовала. Однако и в магию я до сегодняшнего дня не верил. Безусловно, я слышал, что клерики Святой Земли умели творить чудеса, но там, где есть слово «религия» стоило пять раз подумать, прежде чем верить во что-либо. А последствия магии - вот они. Кровавые, разрушительные и крайне наглядные. Я уже ни секунды не сомневался, что это именно она, древняя непреодолимая сила ушедшей эпохи. Но я не мог быть уверенным в том, причастна ли эта хрупкая девчонка к произошедшему или нет.

В конце концов, я решился. Разум кидался стальными аргументами и нежеланием влезать в хлопоты, с которых я ничего не поимею. Но авантюрное любопытство, взращенное книгами и историями наставника, показало разуму неприличный жест. Мне хотелось узнать, как эта девушка связана с произошедшим и связана ли вообще. А если она случайная фигура, равно как и я, то дорог в Эрте много и все ведут в разном направлении.

Для начала, стоит попробовать привести её в чувство. Я начал трясти девушку, одновременно пытаясь дозваться до неё, побил по щекам, но разум был в глубокой отключке. Ненадолго призадумавшись, решил использовать последний довод полевой медицины - носки наёмника. Скинул сапог и стянул с ноги знаменитый предмет, приведший в чувство немало людей в безвыходной ситуации. Но… обморок был очень глубокий и я разочарованно вернул всё на место. Придётся нести, пока не оклемается сама. Оставаться здесь, в этом царстве смерти, мне не хотелось.

Я приладил к седельной сумке лямку из каких-то лохмотьев, закинул на плечо и снял с пояса девушки кинжал. Клинок оказался восхитительный, имел клеймо мастера и был явно недёшев. Хмыкнув, я прицепил его к своему ремню, потом снял с шеи незнакомки потрёпанный плащ и, свернув, отправил в заплечный мешок. В пути, когда ночевать приходится под открытым небом, одеял и одежды бывает только мало. Закончив приготовления, я взял на руки стройное тело и пробормотал под нос:

— Наверное, я самый большой идиот среди всех наймитов Эрта, раз решился на такое. Очень надеюсь, что ты не подпалишь мне задницу как только очнёшься.

И на этой жизнерадостной ноте я медленно побрёл в сторону деревни, где не так давно купил чудесные сушёные яблоки. Которые тоже пропали! Вот дерьмо!

Мне пришлось прошагать порядочное расстояние, прежде чем искорёженный лес сменился на живой и тенистый. Слух постепенно возвращался и я уже мог расслышать как ветер шевелит листву в густых кронах. Тракт был подозрительно пуст, навстречу мне до сих пор не выехал ни один дозор. Я мог понять, почему на тракте нет ни одного путника или торговца - жахнуло на зависть любому военному сапёру и почти наверняка было видно издалека, никто в здравом уме не пойдёт в сторону такой херни. Но военные должны были обязательно среагировать и стекаться сейчас в сторону происшествия. Их отсутствие добавляло вопросов, но не давало ни одного ответа.