Письма Чехова 1891-1897

А я все еще в Ницце. В конце января или в начало февраля поеду в Алжир, Тунис, а пока гуляю и дышу чистым воздухом и отмахиваюсь от комаров, которые здесь больно кусаются. Начались дожди. Много русских, но с ними, извините, скучно.

Все обстоит благополучно. Апельсины поспевают; крыжовника здесь нет.

Теперь в Москве Новый год, новое счастье. Поздравляю Вас, желаю всего самого лучшего, здоровья, денег, жениха с усами и отличного настроения. При Вашем дурном характере последнее необходимо, как воздух, иначе от Вашей мастерской полетят одни только перья.

Где Варя? Как она ведет себя без мужа? Из Вашего письма я понял так, что она уже не служит у многоуважаемого Саввы Ивановича. Почему? Напишите мне поподробнее.

С Павловской я когда-то был знаком, встречался с ней, так что, буде пожелаете, можете поклониться ей. В свое время она и пела, и играла хорошо. Если бы она в молодости поступила на драм сцену, то из нее вышла бы отличная актриса.

Вашего кузена, женившегося на другой без развода, поздравляю. Уж не на Вас ли он женился. Во всяком случае уйти от старой жены это так же приятно, как вылезти из глубокого колодезя.

Пишите мне, милая Лика, не церемоньтесь и не считайтесь визитами, умоляю Вас. Я каждый день все спрашиваю себя, отчего это от Вас нет писем. Пишите подлиннее. Будьте здоровы и не хандрите. Не будьте кислы, как клюква. Будьте рахат-лукумом.

Ваш А. Чехов.

2209. Ал. П. ЧЕХОВУ 28 декабря 1897 г. (9 января 1898 г.) Ницца.

28 дек.

Завистник и интриган!

Мой "Медведь" лучше твоего "Спиридона Матвеича", и если твою пьесу поставили, то это не потому, что она имеет (будто бы) достоинства, а потому вероятно, что ты в Суворинском театре сошелся с какой-нибудь актрисой.

Ты уже должен был давно получить сверток от д-ра Вальтера, сверток от Немировича и Бедеккера. Почему ты до сих пор не послал всего этого Маше? Какое ты имеешь право не слушаться?

Календарь для врачей получил.

Суворин пишет: "Пьеска Александра Павл очень милая вещь". Еще пишет сей старец, что в феврале он приедет в Ниццу и что его театру разрешено давать спектакли в Великом посту и в субботы.

Передай своему семейству, что я поздравляю его с новым годом, с новым счастьем; у нас за границей давно уже был Новый год, Вы же отстали. Мне даже стыдно за вас.

В конце января или, вернее всего, в начале февраля поеду в Алжир и Тунис.

Ариведерч!

Твой брат и благодетель, известный драматург А. Чехов.

29 декабря 1897 г. (10 января 1898 г.) Ницца.

Милая Маша, сегодня, т. е. 29 вечером, я получил от папаши письмо, которое меня огорчило. В атом письме нет ни слова про цветы, которые я послал из Ниццы мамаше к именинам. Очевидно, они не дошли, а это жаль. Я послал их с таким расчетом, чтобы они были на Лопасне 23 и самое позднее 24-го дек.

Вот уже 4 дня как идет дождь. А. А. Хотяинцева не верит, что в Ницце бывает солнце, и, конечно, скучает. Жизнь течет благополучно, но однообразно, вяло и потому неинтересно. Работы скопилось по горло, и я предпочитаю одиночество. Я встаю рано и пишу. Утром мне хорошо, день проходит в еде, в слушании глупостей, вечером киснешь и хочешь одного - поскорее бы остаться solo. Благодарю Марию Тимофеевну за письмо и низко ей кланяюсь. Нашим поклон. В "Cosmopolis" посылаю рассказ; напишу, чтобы тебе прислали оттиск. Подпишись на "Новости дня" и "Биржевые ведомости" (4 р.). Впрочем, на "Бирж ведо " не подписывайся, я сам это сделаю через "Новое время".

Будь здорова.

Твой А. Чехов. На обороте:

Марии Павловне Чеховой.

Лопасня, Московск. губ., via Moscou Russie.

31 декабря 1897 г. (12 января 1898 е.) Ницца.

31 дек.

Я не отвечаю аккуратно на Ваши письма, многоуважаемая коллега, потому что Вы очень добры. Людям сердитым, сухим, немилосердным я отвечаю быстро, но раз только я рассчитываю на снисхождение и прощение, то хохлацкая лень берет верх над всеми моими чувствами и я стараюсь подольше не браться за перо, которое мне надоело и так портит мою жизнь.

С новым годом, с новым счастьем! Здоровья, денег и славы, которой Вы так хотите, побольше славы! И по возможности такой славы, которая бы чувствовалась.

Я все еще в Ницце. В конце января или в начале февраля (ст. ст.) поеду в Африку, оттуда опять в Ниццу, потом в Париж и Россию.

Рукопись непременно пришлите, жду; оттиск "Жены цезаря" с подобающей моему чину надписью пошлите в Лопасню теперь же, на мое имя. Там бережно сохранят его. Нельзя ли сделать так, чтобы, прочитавши рукопись, я не возвращал Вам ее? Здесь такая возня с бандеролями, а русских книг, посылаемых в Россию, не принимают вовсе на почте.