Письма Чехова 1891-1897

Желаю всего хорошего и жму руку. Когда приедете? Quatre premier и устрицы ждут Вас.

Здоровье мое хорошо.

Ваш А. Чехов.

10 (22) декабря 1897 г. Ницца.

10 дек.

Посылаю с известным художником В. И. Якоби две посылочки, которые, пожалуйста, передайте брату А П. Отдайте Василию, а он передаст.

На этом свете все обстоит благополучно. Якоби очень болен и очень любит жизнь.

Анне Ивановне, Насте (будущей великой артистке) и Боре нижайший поклон и привет из глубины сердца. Получил от M-lle Эмили письмо. Она пишет, что 20-го декабря у Вас спектакль pro domo sua*. Пожалуйста, напишите мне, как и что: хорошо ли играли и какие были подношения. Я скучаю, и для меня теперь все интересно.

Пишут, что летом Вы в Феодосию. Меня возьмете с собой? В Феодосии скучно, но мне нравится, особенно когда я не вижу Айвазовского.

Пишу маленький роман.

Ваш А. Чехов. * семейный (лат.)

11 (23) декабря 1897 г. Ницца.

Дорогой Максим Максимович, здравствуйте! Гольцев в своем письме велит передать Вам, что в своем иностранном обозрении, в декабр книжке "Русской мысли" он будет говорить о Ваших успехах в Париже.

Ф. Батюшков, редактор русской части "Cosmopolis'a", пишет: "Перед M. M. Ковалевским я несколько виноват в том, что не написал ему, пообещав это сделать Ив. Ив. Янжулу. Но это не вполне от меня зависело, так как я не знал наверное, где он". Оный Батюшков прислал мне русский отдел за весь год, со словами: "чтобы Вас потом не обременять сим багажом, может быть, вы передадите его Максиму Максимовичу в "наказание" за то, что он получает "Cosmopolis" без русского отдела".

В. И. Якоби, который грозит уехать завтра, посылает Вам картину; ее найдете вы sous ce pli*.

Я обленился, избаловался и работаю очень, очень туго. Я рантье.

Все мы скучаем по Вас и ждем. О поездке в Африку я мечтаю денно и нощно. Когда приедете?

Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Четверг.

Я снимался; вышло скверно. Пожалуйста, снимитесь в Париже и дайте мне Вашу карточку на память.

Суворин писал мне о том, что виделся с Вами в Париже. Много очень хороших слов по Вашему адресу. * в этом же конверте (франц.)

11 (23) декабря 1897 г. Ницца.

Вы спрашиваете, почему я не отвечаю на Ваше письмо. Но разве Вы писали мне недавно? Я ничего не получил, великая художница земли русской, и Вы напрасно наказываете меня - пишете так коротко. У меня ничего нового, все по-старому. И здоровье старое, и погода старая, и лень старая. А Вы как поживаете? Что поделываете? Продолжает ли Париж нравиться Вам, или Вы уже соскучились и Вас тянет на снег? Ведь мы* с Вами, как лайки, без снега чувствуем себя не совсем ладно. И кто в первый раз за границей, тот особенно скучает. Напишите, что и как, долго ли проживете в Париже, когда в Россию и рассчитываете ли побывать в Ницце, где так тепло и пахнет морем. Приезжайте, побродим вместе, поездим, а главное потолкуем о том о сем, вспомним старину глубокую. Где-то теперь Аделаида? Думает ли, вспоминает ли она обо мне?! Немирович пишет из Петерб, что Вы произвели на него впечатление. Поздравляю. Теперь он изобразит Вас в 124 томе в виде испанки.

Кланяюсь Вам очень и желаю всего хорошего. Поминайте меня в своих святых молитвах. Мне скучновато. Дамы, живущие в Pens Russe, обедающие со мной ежедневно, - это такие идолищи, что просто хоть караул кричи.

Видаете Ковалевского? Бываете в театре?

Ваш А. Чехов.

11/23 дек. На обороте:

Mademoiselle A. Khotiaпntsoff.

27 rue Jacob, Paris. * вышло "ведьмы". (Прим. А. П. Чехова)

12 (24) декабря 1897 г. Ницца.

12 дек.

Милый Вукол, повестку на книгу я получил вчера вечером, письмо твое - сегодня вечером. Ответ мой пойдет завтра 13-го, если только по случаю праздников (завтра здесь Рождество) на почте не произойдет задержки. Возвращаю не всю книгу, а лишь два первых листка; делаю так, а не иначе, потому что здесь на почте не принимают русских печатных произведений, посылаемых в Россию. Когда ты подаешь заказную бандероль, то тебя спрашивают, не русская ли эта печать (caractиre russe), и если русская, то тебе ее возвращают и ты с конфузом удаляешься. Это одно из благ d'alliance franco-russe*. Конечно, я мог бы послать книгу в виде письма, но это обошлось бы очень дорого, гораздо дороже, чем выручат за нее в Ельце.

Как твое здоровье? Что нового? Я живу себе, ленюсь, жду. Погода здесь чудесная. Поклонись Софье Федоровне и Виктору Александровичу.

Да хранят тебя небеса от напастей. Будь здоров, весел и покоен. Не забывай.