Письма Чехова 1891-1897

"Русских вед " мне не присылай. За "Одесские новости" спасибо. Получила деньги? Я думаю, что они не будут лишними.

Я уже привык к месту, освоился, осмотрелся и нахожу, что я превосходно сделал, что не купил участка в Ялте. Здесь и теплей, и интересней, и жизнь гораздо дешевле, и если бы понадобилось купить участок, то это здесь удалось бы сделать и скорее и выгоднее. За превосходную комнату с коврами, с камином и проч. и проч. и с отдельной уборной, с правом сидеть и принимать своих гостей в салоне, за завтрак, обед (по качеству и количеству не уступающий ничем 2-х рублевому обеду в Эрмитаже), кофе и проч. и проч. я плачу 70 франков в неделю, т. е. 100 р. в месяц. Стало быть, холостой человек, зарабатывающий 2500-3000 р. в год, может прожить здесь прекрасно. Приходится много расходовать на мелочи - на газеты, которые я читаю в изобилии, глотаю, и на певцов и музыкантов, которые то и дело приходят во двор и задают концерты под окнами. А здешние уличные певцы, которым платишь по 10 сантимов, поют из опер, поют гораздо лучше, чем в мамонтовской опере, и я думаю, что здешний уличный тенор, во всяком случае, более талантливый и более изящный, чем, например, Петруша Мельников, получал бы у Мамонтова по 500 р. в месяц. Я не преувеличиваю и с каждым днем все убеждаюсь, что петь в опере не дело русских. Русские могут быть разве только басами, и их дело торговать, писать, пахать, а не в Милан ездить.

Лаек надо драть.

О здоровье ничего не могу сказать дурного. В Ницце у меня ни разу не показывалась кровь, и здешние мои знакомые кашляют гораздо чаще, чем я. Мне все разрешено; советуют только не ехать в Париж в ноябре, когда там слякоть. А обидно, что А А увидит заграницу в дурную погоду и получит о ней превратное понятие. У нас в Ницце жарко, небо голубое, ходим по-летнему. Кругом зелень.

Я нашел средство от комаров. Это свечи, которые называются "Fidibus" (Фидибюс). Привезу их с собой в Мелихово. Но, быть может, их можно достать у Феррейна или Келлера. Вот узнай-ка. Если нельзя, то я привезу 10 коробок, чтобы хватило на все лето.

Где Саша Селиванова? Что слышно про Наташу Линтвареву?

Здесь сиамский король. Он очень похож на Иваненку. Ну, будь здорова. Некогда писать, я засел за работу. Встаю в 7-м часу, ложусь в 11 ч. По утрам в 7 час. мне подают громадную чашку кофе, и горничная, улыбаясь, говорит: bonjour, monsieur!

Всем кланяюсь. Вчера я выиграл в пикет у М. Ковалевского 1 1/2 франка.

Твой Antoine. * дорогая Маша (франц.)

17 (29) октября 1897 г. Ницца.

17 окт.

Дорогой Василий Михайлович, посылаю Вам рассказ, плод моей праздной музы. Здешняя бумага (papier йcolier) имеет такой аппетитный вид и так приятно покупать здесь перья, что трудно удержаться, чтобы не писать.

Если сгодится рассказ, то напечатайте его. Если он покажется длинным и не поместится в один фельетон, то отдайте его Гольцеву, а я пришлю Вам другой, который начну писать завтра.

Погода чудесная, летняя; только по утрам, около 8 час., бывает свежо, но изредка. В Монте-Карло давно уже не был и не знаю, как часто выходит теперь там первая дюжина.

Живу все в том же Pension Russe, все так же тихо и мирно, как и при Вас. Впрочем, была и революция. До моего сведения дошло, что живущие в том же пансионе шпион (варшавский молодой человек оказался таковым в конце концов) и земский начальник платят Вере Дм по 9 франков в день; я же плачу 11. Меня это немножко покоробило, я стал бунтовать и мне сбавили 1 фр. Плачу теперь 10.

Завтра в субботу по случаю отъезда Максима Максимовича обед в Pens Russe. Будут обедать 8 русских. Юрасов принесет свое вино, доставшееся ему в наследство от какого-то князя.

Играю в пикет с Якоби и с Ковалевским. Якоби говорит, что Вас. Немирович-Данченко военный писарь, мерзавец и бездарность. Вы, кажется, единственный человек, о котором он отзывается хорошо.

Как доехали? Как поживаете?

Иду на почту. Привет Варваре Алексеевне и детям.

Будьте здоровы и благополучны, крепко жму руку. Ваш А. Чехов.

Не пришлете ли корректуру? Я пошлифовал бы рассказ. Ведь время терпит, спешить некуда.

17 (29) октября 1897 г. Ницца.

17/29 окт.

Какими судьбами Вы в Париже? Как? Почему? Во всяком случае это приятная новость, и я очень рад. Я ответил на Вашу телеграмму, что я bien portant*, но приехать в Париж я не могу, так меня не пускают и поездку туда называют безумием. Вот что: не приедете ли Вы в Ниццу? Ведь это круг не большой, проедете лишних каких-нибудь 15 часов, зато здесь тепло, солнце светит ярко, морс шумит приветливо; в кафе играет музыка, кофе вкусное… Право, приезжайте! Если согласитесь доставить мне это громадное удовольствие, то телеграфируйте, пожалуйста. Выйду Вас встретить, если обозначите в телеграмме час отъезда из Парижа. Пожалуйста, приезжайте! Кроме удовольствия ничего не получите, так как тепло Вы любите.