Муратов Образы Италии

стране". Когда в Константинополе мудрый и богатый Юсуф Али, умевший рассуждать так, что "это напоминало Платона", предложил Казанове выдать за него свою дочь, если он перейдет в магометанство, Казанова ответил отказом. "Меня влекло желание сделаться известным среди цивилизованных народов в каком-нибудь из искусств или в литературе". Не случайно он кончил свои дни библиотекарем; вкус к библиотекам уживался у этого необыкновенного человека вместе со вкусом к "макаронам, приготовленным хорошим неаполитанским поваром", и к "Олла Подрида, которую едят испанцы". Когда в Цюрихе ему пришла в голову странная фантазия вступить в бенедиктинский монастырь, то случилось это не только потому, что у эйнзидельнского аббата была отличная кухня, но также и потому, что у него была превосходная библиотека. "Мне казалось, что для того, чтобы быть счастливым, довольно хорошей библиотеки". В самый критический момент своей жизни, сейчас же после бегства из Англии, Казанова проводит несколько дней в знаменитой Вольфенбютельской библиотеке. "Я вспоминаю, - говорит он, - эти восемь дней с наслаждением; я провел их, погрузившись в книги и рукописи". Казанова высоко ценит людей, преданных ????????.?.????????????

науке или искусствам. И такие люди часто испытывают к нему дружбу и даже уважение. В Риме его постоянное общество составляют известный тогдашний художник Рафаэль Менгс и "отец истории искусства", знаменитый Винкельман. Упражнение ума - его потребность, это его привычка, которая играет роль даже в его любовных приключениях. Женщины, которых он больше всего любил, были умны и обладали литературными вкусами. Анриетта заставляла его "проводить целые часы, слушая ее очаровательные философствования о чувстве". Ее рассуждения были лучше, чем рассуждения Цицерона в Тускуланах. Дюбуа хорошо знала английскую литературу. "Я вижу, что вы много читали!" - "Это мое главное занятие, без чтения жизнь показалась бы мне несносной". И дальше про нее: "Она любила Локка". Сердце Клементины из Сант Анджело Казанова покорил тем, что подарил ей целую библиотеку.

Сам Казанова читал чрезвычайно много и чрезвычайно много знал. "Это какой-то кладезь познания", - говорит о нем де Линь. В другом месте он говорит еще: "Казанова - это несравненный ум, каждое его слово - образ и каждая его мысль - целая книга". Казанова читает все, но больше всего он читает своего ????????.?.????????????

обожаемого Ариосто. "С шестнадцати лет у меня не было ни одного года, когда я не перечитывал бы Ариосто два или три раза". За это Ариосто вывел его из тюрьмы. Когда Казанова решил бежать и все было готово, оставалось назначить только день, он решил гадать по книге. Он взял тогда, конечно, "Orlando Furioso"17. Ему вышла девятая песня, седьмая страница и первый стих: Tra il fin d'ottobre e il capo di novembre18.

"Что странного в этом обстоятельстве, - пишет Казанова, - это то, что между концом октября и началом ноября есть только минута полночи и как раз, когда било полночь 31 октября, я вышел из моей тюрьмы…" Казанова почитал и других старых итальянских поэтов: о Данте он всегда говорит с уважением, о Петрарке - с большой нежностью. Проезжая Воклюз, он стремится увидеть источник Лауры, и эти воды, "chiare fresche e dolci acque"19 вызывают на его глазах слезы умиления.

Когда "мессерэ гранде" явился, чтобы арестовать Казанову, он описал все его бумаги и книги. В числе этих книг были Ариосто, Петрарка, Гораций, Аретин, разные эротические трактаты и, кроме всего этого, большое число ????????.?.????????????

сочинений по магии. "Знавшие, что у меня есть эти книги, считали меня великим магом, и мне это не было неприятно". Магом и каббалистом Казанова слыл всю свою жизнь. Бывали минуты, когда он сам был готов поверить в действительность произносимых им заклинаний. В Чезене гроза застала его в магическом кругу, и он не смел выйти из него в суеверном убеждении, что молния поразит его, как только он переступит линию, проведенную им же самим ради забавы.

Каббалистика была для Казановы самым важным источником существования. Если он сам готов был немного поверить в нее, то удивительно ли, что нашлись люди - Брагадин в Венеции, маркиза д'Юрфе в Париже, негоциант в Голландии, - которые без рассуждений верили в магические знания Казановы. Рассказы венецианского авантюриста о его влиянии на Брагадина и на д'Юрфе могли бы показаться неправдоподобными, но их подтверждают исторические документы. Сохранились доносы, которые писал некий Мануцци, шпион венецианской государственной инквизиции. "Половина Венеции знает, что его (т. е. Казанову) содержит Брагадин, так как думает, что через него явится ангел света… Удивительно, что такое высокое лицо, как Брагадин, допустил себя ????????.?.????????????