Александр Генис - Дзен футбола

Более того, со временем я научился любить* рекламу за композиционные вериги. Целена-* правленная, как проповедь, и хитроумная, как • акростих, она ставит перед автором ту голово- I ломную задачу, с которой не справлялись до- • ма - убеждать обиняками.» Оценив хитрость телевизора, я стал относиться к нему с уважением. В экран ведь влезает очень маленькая часть реальности, а кажется, что - вся. Секрет телевидения еще и в том, что его проще освоить. Живая картинка больше похожа на мир, чем мертвые буквы, но врет она также. Причем в каждой стране по-своему.

Я убедился в этом, включая телевизор там, куда меня заносило. Даже на непонятном языке он выдает сокровенные тайны народной души и подспудной фантазии. Так, в Рио-де-Жанейро есть канал, где всегда показывают триумфы бразильской сборной - голы здесь забивают только в чужие ворота. В Мексике героини сериалов обычно блондинки. Лишь Катманду оставил меня в неведении: в отеле не было телевизора. Я строго указал на промашку хозяину, но он ловко выкрутился:

- Видите ли, сэр, - (напрасно я надеялся, что меня будут звать «сагибом»), - в Непале еще нет телевидения.

Пока я осваивал чужой эфир, мой отец в него кернулся. До его дома в Лонг-Айленде дотянулась невидимая (точнее - видимая) рука Москвы, и он стал забрасывать удочку через забор, чтобы не отрываться от экрана. Жизнь отца приобрела вожделенную двусмысленность. Мир его вновь делился на две неравные части. Меньшая питала тело, большая - ностальгию. С тех пор, как отец I смог следить за проделками Жириновского, для • Америки он был потерян. Война для моего отца» теперь шла в Чечне, своим мэром он считал Луж-* кова, даже об американской погоде ему рассказы- • вали московские синоптики. t

Как женщина в песках, телевизор сужает кру- j гозор до тех пор, пока ты не перестаешь верить • в окружающее. То, что за окном, кажется досад- \ ной частностью того, что на экране. Глядя на отца, я вывел эмигрантский закон,*

жалея, что его нельзя перевести на латынь для* важности: «Где телевизор, там и родина». Но» сам я не тороплюсь возвращаться, и отечествен- ' ное ТВ смотрел только в гостях у отца на семей- • ных праздниках. %

То, что я видел, не слишком отличалось от; того, что я уже видел. Наверное, в этом вся хи- • трость. Телевизор имитирует преемственность, % зачаровывая стабильностью. Ничего, в сущнос-* ти, не изменилось. Завтра - это вчера. Смерть I неизбежна, но вечна жизнь, попавшая в капкан J повтора. Пусть канул таинственный, как масон-» ский заговор, «Экран социалистического со- I ревнования», зато остался в неприкосновенно- • сти державный баланс добра и зла. Если в де- I ревне нет водопровода, то у ветеранов есть мо- • бильники. Если нет дорог, то есть Интернет. •?! Ксли есть недостатки, то всегда отдельные.; 11 как гарант незыблемого порядка в каждом н ы пуске новостей по русскому обычаю трижды I показывают поцелуй Кремля: озабоченного Пу-j тина. По старой памяти я привык считать однооб• разие тотальным. В мое время на одну совет-' скую власть приходилась одна антисоветская. J Собственно, от этой унылой арифметики я и • (бежал в Америку. Одни говорят - за колбасой, '. другие - за свободой, третьи - за выбором, поз-; иоляющим выпасть из большой общей жизни в • маленькую, но свою.

Я все прощаю американскому телевидению I просто потому, что его много. Даже в дни наци-', ональных катастроф или празднеств американ-; ский телевизор оставляет лазейку для любите• лей пирогов и пышек, поклонников гольфа и \ покера, сторонников садоводства и однополой • любви. Есть у нас даже звериный канал для мо-: его сибирского кота Геродота, но он, перепутав \ полушария, интересуется только пингвинами.

ародовластие! - напрямик, как «Штурман Жорж у Булгакова, врезал- • ся в склоку потомственный гусар и профессор. -* Когда четыре пятых горячо поддерживают пре-* зидента, демократия санкционирует диктатуру. •

- За Брежнева голосовали 99 процентов, но» мы же не считали выборы гласом народа.»

- И зря. Vox populi - vox dei, а человеку там I делать нечего.;

Наш диалог разворачивался в декорациях,? максимально приближенных к отечественным.* В этом северном штате течет Русская речка,; стоит малолюдная Москва, здесь водились Сол-* женицыны, боровики и слависты.*

Последние встречались чаще всего, во вся-» ком случае - мне. Местные их не отличают от I остальных, беззлобно терпя чужие ритуалы.» Что не так просто.*