Михаил Серегин - Разговорчики в строю

Порой в жизни нужна не физическая помощь, а моральная поддержка. Одна хозяйка не решалась эту тумбочку тащить, а так, вдвоем с ним, вон как хорошо справляется!

Входная дверь дома с треском открылась, и в квартиру вбежал разъяренный Паркин. Он метнулся в спальню и увидел, как его жена, повернувшись самой своей большой прелестью к Валетову, корячит тумбочку.

- Что ты делаешь?! - воскликнул он.

Валетов тем временем замер по стойке «смирно» в сланцах самого капитана и глядел на того, вытаращив глаза.

«Ну все, - думал он, - теперь мне кобздец! Сейчас заставит эту кучу в темпе марша перебрасывать с одного места на другое».

Евгения, удивленная тем, что муж так быстро вернулся из Самары, выпрямилась и подбоченилась.

- Ты что, уже приехал?

- Да не ездил я в Самару, - отмахнулся Паркин и, тяжело дыша и с удовлетворением отмечая, что к его жене, похоже, никто не прикасался. Он бросил взгляд на кровать и увидел, что та застелена. Выходит, она не расстилала постель, а наоборот. Как же он сразу не догадался. - Хорош, солдат, пялиться! - скомандовал капитан. - Твое дело - щебень.

Фрол молча поспешил удалиться, чувствуя нутром, что между офицером и его женой возникла какая-то напряженность. Он быстренько забежал на кухню, сунул ложку в банку с медом, запил все это дело чаем и потом уже оказался на улице, рядом с кучей стройматериала.

Объяснив жене, что всякое бывает на службе, к чему она уже давно привыкла, Паркин с удовольствием пожевал найденные супругой в холодильнике куски, так как об обеде сегодня речь и не шла. Потом он пообещал обязательно быть сегодня вечером часов в шесть и, как показалось жене, очень даже довольный, снова отправился служить родине. Прямо вот с биноклем на груди.

Пройдя несколько домов, у Паркина что-то защекотало под сердцем, он обернулся и, плюнув на все - ведь сегодня он официально взял отгул - снова обошел жилой массив и разместился на яблоне. Он не хотел сам себе признаваться, но, похоже, следить за собственной супругой - весьма интересное занятие.

Мелкий после обломного чаепития не стал двигаться быстрее и за следующий час принес десяток ведер, успел, зараза, снять с себя форму и подставить под теплые, весенние лучи белое после зимы тело.

Капитан не первый день служил в армии и думал, что знал про психологию солдат все. Но чтобы так откровенно отлынивали от работы - это когда Валетов просто взял и лег на землю, подстелив под себя фуфайку, голым пузом вверх, - такого он еще не видел.

Провалявшись на солнышке до обеда, Фрол скрылся за углом. Он постучал в дверь и вошел. Учуяв носом, что на плите что-то готовится, Фрол сообщил хозяйке, что как бы ему надо идти обратно в часть в столовую.

Евгения с какой-то грустью посмотрела на свои кастрюли, потом на часы, а затем опять на Фрола. В ее голове, как показалось Валетову, шла какая-то борьба одной мысли с другой. Наконец она предложила ему променять солдатскую еду на домашнюю, и Валетов с радостью согласился. Более того, он на это рассчитывал.

Ел он медленно, никуда не торопился. А тем временем Паркин, сидя на яблоне, думал и гадал, что же там такое может так долго происходить в доме, хотя в спальне никого, это точно. Он спальню в бинокль видит. Может, на кухне они? Ум-м-м.

Проерзав на дереве несколько минут, он неожиданно для самого себя быстро успокоился. А Валетов тем временем заканчивал второе и переходил снова к чаю с медом. И в этот самый момент в калитку постучали. Евгения как-то нездорово вспыхнула, вскочила со своего места и побежала открывать.

В дом вместе с ней, к полной неожиданности Валетова, вошел лейтенант Мудрецкий. Не закончив чаепития, Фрол поднялся со своего места:

- А… товарищ лейтенант, здравствуйте.

- Здорово, - небрежно бросил командир взвода, - я че-то не наблюдаю, чтобы куча уменьшалась. - Валетов медленно-медленно, как нашкодивший кот, пятился к двери. - Ты почему не сделал и половины?

- Я? - развел руки Валетов. - Ну как же, товарищ лейтенант, половину-то успеешь? Куча-то, вон она какая.

- Вперед, солдат. Пятьдесят ведер без перерыва. Я наблюдаю за тобой в окно. Если ты хоть на секунду остановишься, можешь считать, что все воскресенье будешь носить эту самую кучу туда-обратно до тех пор, пока не сдохнешь.

Перепуганный Валетов таким недобрым обращением с ним со стороны в доску своего лейтенанта свалил из дома и принялся шуршать лопатой, загребая очередную порцию щебенки.

Мудрецкий, убедившись, что завел солдата, повернулся к Евгении. Она зашептала: