Михаил Серегин - Разговорчики в строю

А тем временем Леха, свернувшись калачиком, пытался уснуть, но ничего не выходило - хотелось жрать, просто жрать. Сев, он потихоньку потряс за плечо Мудрецкого, который, впрочем, тоже не спал.

- Товарищ лейтенант.

- Чего? - пробурчал зло Юра.

- Может, нам хавки попросить. Холодно и голодно - нельзя так с живыми людьми обращаться.

- Ага, - согласился лейтенант, - поди им это расскажи.

- А что, можно?

Юра тоже сел:

- А ты можешь?

- А чего же, - Простаков поднялся.

Резинкин открыл глаза:

- Здоровый, ты не дури, нас тут всех перестреляют из-за тебя.

- Да кто перестреляет-то? Ночь, поди, сейчас, и стрелять-то особо не видно.

- Ты видишь хоть, куда наступать? Стрелять тебе не видно, - начал выступать Резинкин. Но после того, как его подняли и прижали к стене, он забыл не только хорошие слова, но и матерные.

- Я сейчас покушать попрошу, - вяло сообщил Леха и сделал несколько шагов к железной двери.

Стучал он тихонько, казалось, будто мышь поскрябывает. Потом чуть сильнее, потом стал лупить так, что дверь начала ходить ходуном. Минуты через две за преградой раздалось: «Че надо?» Мудрецкий узнал по голосу одного из двух лейтенантов, приставленных к ним в качестве охранников. Ну правильно, остальные ведь майоры да подполковники, кому охранять-то. Лейтенантам и охранять.

Юра, со своего места, подсказал:

- У него автомат, и он в бронежилете.

Простаков на это, не задумываясь, ответил:

- Какая херня.

Из-за двери разбуженный, раздраженный лейтенант продолжал:

- Говори, чего надо, урод!

- Жрать хочу, - напрямую ответил Простаков, причем в голосе у него не чувствовалось ни испуга, ни просьбы - это было наглое требование.

- Да пошел ты, - сообщил охранник и, казалось, начал удаляться.

Леха отошел на пару метров, а потом с ноги вломил в район замка. Раздался оглушительный грохот, дверь содрогнулась, и Мудрецкому с Резинкиным показалось, что они услышали металлический скрежет. Наступила пятнадцатисекундная тишина, потом послышался звон ключей, в камере включился свет и дверь распахнулась.

В узком коридоре перед Простаковым стояли оба лейтенанта с вытаращенными глазами и с автоматами на изготовку.

- Эу, - сказал один, - ты успокойся. Жрать тебе до утра не дадут. Если еще раз так вдаришь, мы тебя наручниками к трубе прикуем.

Леха стал почесывать ухо и как бы невзначай сделал один шажок из камеры.

- Вы уж извините, - скривился Простаков. Он сделал еще один шаг в сторону, и теперь офицеры оказались один за другим - хорошо, что проходы узкие. Леха одной рукой неожиданно перехватил автомат у ближайшего к нему охранника. Лейтенант выстрелил, но Простаков оружия не отпустил. Руки не жгло, так как он ухватился за цевье. Левой рукой Алексей развернул башку лейтенанта назад от себя, за ней невольно последовало и все тело. Теперь, прикрываясь первой жертвой, Простаков навел ствол автомата на второго охранника, не дожидаясь, пока захваченный им офицер начнет рыпаться, Леха потихонечку начал сжимать его горло цепкой и сильной, как плоскогубцы, рукой. Лейтенант при свете лампочки начал синеть.

- Ты че делаешь, ты че делаешь! - завопил второй, размахивая стволом автомата.

- А ты выстрели, - посоветовал ему Леха. - Пулька как раз бронежилет пробьет, а со стороны спины - не сможет, так и будет кишки твоего приятеля наматывать, летая туда-сюда, туда-сюда, пока он не сдохнет.

Мудрецкий показался из-за спины Простакова и умело так отобрал автоматик у глотающего воздух из-за удушья лейтенанта.

- Кидай оружие на хрен, - посоветовал Мудрецкий второму. И надо же, тот подчинился: положил автомат на пол.

- Вот это хорошо, это здорово. Так где у вас тут пожрать? - радовался Леха, разжимая пальцы и давая дышать бедолаге.

Черный джип проехал мимо пивзавода к другому ангару, как оказалось, Мудрецкого, Простакова и Резинкина спрятали на складе готовой продукции. Фрол, как великий предводитель, заложив руки за спину, шел по небольшому проходу между ящиками, не забывая пинать ногою под зад майора Лопату, чьи руки были связаны за спиной.

- Иди вперед, козлина! - повторял время от времени Фрол. - Куда? Куда дальше?

Они подошли к небольшой двери, открыли ее и вошли в помещение, заставленное не пластиковыми бутылками, как в первой секции, а стеклянными. Но на бутылки никто не смотрел. Все вошедшие глядели на болтающихся вниз головой, абсолютно голых двух лейтенантов, а также на подполковника Вяземского и майора Сапожникова. Одежда всех четверых и оружие были свалены в кучу, а рядом с ними на полу сидели уже хорошие, распробовавшие пивко лейтенант Мудрецкий, Простаков и Резинкин.