Михаил Серегин - ДМБ - Большие маневры

- Ну что, приступим?

- Да, конечно, - согласился Валетов и, выбрав себе местечко, уселся на чистенькую травку. - Ну и чего вы на меня смотрите? Начинайте.

- Вот козлина, - выругался Простаков. - За отпуск не изменился нисколько.

- Еще хуже стал, - тут же поддержал Резинкин, и оба они приблизились к только что усевшемуся в тенечке соплеменнику.

- Эй, вы чего, - начал тот отмахиваться от потянувшихся к нему рук. - Вы чего делаете-то?

Тем временем его никто не слушал. Поставили на ноги и просто-таки как пленника подвели к огромной куче.

- Давай вот иди, доски носи в кузов, - бубнил сверху Леха.

Мелкий зло выкрутился и предложил заняться этой кучей Лехе одному и попросил вежливо больше не утомлять его генеральскими замашками. Развернулся и пошел обратно, но огромная рука, схватив его за шиворот, встряхнула хорошенько, после чего Валетов бесцеремонно получил от старшего сержанта в бубен. После шоковой терапии Фрол покраснел, побледнел, встряхнулся и, казалось на мгновение, что все у него внутри встало на место. Он немедленно схватил деревяшки и начал носить, а спустя час после первого перекура слезно просил прощения у товарищей, обещая поделиться собственными похождениями во время отпуска при первом же удобном случае.

На самом деле старослужащие работали, как папы Карло, и даже лучше. Перевезли всю кучу и, умаявшись к семи вечера, попросились у генерала удалиться. Как выяснилось, Лычко уже жил в доме, где еще не была завершена внутренняя отделка, что он находил весьма удобным, так как лето и за городом намного приятнее.

Валетов, продемонстрировав вычищенную площадку перед фасадом, поинтересовался планами на завтра. По словам генерала, своей очереди ждали дорожки в садике. Их в природе не существовало, все размечено только на плане участка, и необходимо воссоздать все, что называется, в натуре.

Выслушав внимательно план следующего дня, Валетов закивал головою и попросился отбыть.

На следующий день Простаков, сидя в тени высокого забора, наблюдал, как носится щебень и рассыпается песок, размечается очередной участочек, счищается грунт и заполняется стройматериалом, как мешается бетон и заливается в том месте, где необходимо создать товарищу генералу искусственную тропинку. Валетов так же созерцал работу пригнанных духов, отобранных из третьей роты, и размышлял на тему о том, как неплохо быть дембелем или дедушкой в Российской армии. А им осталось-то чуть-чуть, и они станут стопроцентными дедами. Еще немного потерпеть и тогда… вау!

- Зато как весело быть духом, - не согласился с ним Резинкин, переворачиваясь со спины на живот и подставляя солнцу белую спину.

- Как ни странно, хоть и лето, а полностью загореть до сих пор не удавалось. Даже домой ездил, и все не до пляжа. Вот ты, Фрол, - он шутливо ткнул между ребрами указательным пальцем, и Валетов поспешил отодвинуться.

- Вот ты, почему ты не загорел?

Фрол, наблюдая за солдатиком, схватившим два ведра с песком и тащившим его вокруг дома вглубь участка, представил себя на его месте и стал вспоминать.

Получив на руки деньги и документы, позволяющие ему перемещаться по стране и не опасаться патрулей, Валетов взвесил притаренную наличность и решил не дожидаться окончания срока службы, а поехать к Леве Шмидту в Безенчук, забрать обещанный ему перстень из чистого золота. А обещана была данная ценность за своевременное вложение товарищей офицеров, пытавшихся продать разрезанные корпуса старых моторных лодок, между прочим чистый дюралюминий, за неплохие бабки.

Так как уходить на гражданку в форме было впадлу, Фрол облачился в джинсовый костюмчик, привезенный в часть как раз после свидания с Левой, и прямиком потопал на автобусную остановку. В Чебоксары ему смысла большого возвращаться нет, он сирота: ни папки, ни мамки. Всю жизнь сам кружится. Разве что заехать к двоюродной сестре, которая надоумила его спасаться от мафии в армии, но это подождет, а сейчас надо бы гайку свою забрать. Как раз потом и к кузине заедет, отдаст ей на временное хранение. У нее целее будет, а то, глядишь, еще годок пройдет, и Лева забудет об услугах, в свое время оказанных ему Фролом.

Как приятно сидеть в автобусном кресле, смотреть в окно и расслабляться. Никто тебя не дергает, не орет, на тебя вообще никто внимания не обращает. Гражданские едут по своим делам, вяло шушукаются или читают, а ты сидишь балдеешь, глядишь то на березки, то на осины, то на поля бескрайние - вокруг Россия, и жить хочется.