Михаил Серегин - ДМБ - Дембельский аккорд

- Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! - долетел снизу голос штрафника Валетова. - Вызывают вас! Спрашивают Сорок два тридцать пять… Вот, ругаться начали!

- И кто вызывает? Триста шестьдесят шестой? - Отправляясь любоваться окрестностями, Юрий оставил рацию включенной на прием и для лучшей слышимости вытащил наушники из шлемофона. У коменданта могли возникнуть какие-нибудь проблемы, поменяться планы… наконец, он мог предложить что-нибудь на выбор. Так что Фрол, помимо малярных работ, выполнял еще и обязанности дежурного радиста.

- Нет, какой-то Сорок два полста первый! Может, я его сразу пошлю?

- Я те пошлю! Я тебя щас так пошлю! - Мудрецкий подбежал к краю крыши и прыгнул прямо на броню. Немного не рассчитал, ноги скользнули по лобовой броне, и Юрий весьма чувствительно приложился пятой точкой. От дальнейшего скольжения его спасла «ресничка», на которую он благополучно уселся верхом.

- Осторожно, окрашено! - пробурчал Валетов.

- Сам зна… - Лейтенант попробовал встать. С первого раза не получилось. Со второго - тоже. С третьей попытки штаны с треском отклеились. - М-да, хорошую краску достали. Подправишь тут немножко, понял?

Не дожидаясь ответа, Юрий нырнул в люк, прижал к горлу ларингофоны:

- Я - Сорок два тридцать пять, слушаю вас, прием!

- Тридцать пятый, где тебя носит?! - Мудрецкий отодвинул наушник подальше и постарался не расслышать все, что генеральский голос высказывал ему в течение следующих трех минут. У Крутова явно был микрофон - «ларинги» не так хрипят, когда человек кричать начинает. Юрий дождался, пока громкость упадет до приемлемого уровня, снова прислушался. -…приеду, я лично твоим мозгам клистир устрою! Взял тебя на свою голову! Ну-ка, докладывай - почему на тебя местное население телегу накатало? Прием!

- Не знаю, товарищ Сорок два полста первый, - искренне удивился Юрий. - Вроде все нормально, взаимодействие налажено. И с комендантом, и с местной администрацией. Все тихо, мирно, в гости ездим друг к другу, помогаем чем можем. А что такое? Прием!

- Слыхал? В гости к нему ездят! Помогает он! - куда-то в сторону от микрофона прорычал генерал. Видимо, кому-то из своих собственных гостей. А может, и из подчиненных. - А теперь ты еще скажи, что не накачал главу администрации какой-то дрянью! Родня пишет, что он стал сам на себя не похож, вторую жену не узнает, все к первой вернуться пытается! Слышишь, Тридцать пятый?

- Ну а я-то здесь при чем, товарищ Полста первый? Это приказ - вернуть его жене? И которой именно? Может, они сами разберутся, а я буду службу нести, раз уж никто с нами разобраться не хочет? Прием!

- Я с тобой разберусь, - пообещал Крутов. - Я вот приеду и разберусь, откуда у тебя такие препараты и кто тебя вообще подослал на мою голову! Вот же, мать его передвинуть, сделай добро человеку! Надо было тебя Дубинину отдать, пусть он бы долбался! В общем, если еще я что-нибудь о тебе услышу - я даже не сам приеду, я тебя особистам отдам! Думаешь, если к нам сюда попал, хуже уже ничего не будет? Так вот, ты у меня будешь Чечню как райское место вспоминать! Ты у меня…

«А интересно, почему это я у него? - пришла в распухшую от шума лейтенантскую голову вполне здравая мысль. - Мой командир - подполковник Стойлохряков, он меня сюда не посылал… хотя и грозился… Из Шиханов нас только по устному приказу выдернули… Ну, сам я дурак…» На этом мысль закончилась, и Мудрецкий попросту отложил шлемофон в сторону и щелкнул тумблером. Нет связи. Рация старая, была-работала - и вдруг вся кончилась. Надо будет этому Крутову - пускай приезжает. Хоть с особистами, хоть с генштабистами. А вот сесть бы на машины да и податься своим ходом до Чернодырья… Хотя нет, тогда точно могут пришить дезертирство, да еще из зоны боевых действий. Так что придется пока что эти действия вести на два фронта: за свой взвод и против своего начальства. Однако где же комендант?! Не иначе придется самому за данью ехать, как какому-то древнему князю. Вот только дружину бы еще подходящую… А то здешние абреки могут не понять, что и без большого ствола можно больших дел наделать. Вчерашний пример убедителен только для тех, кто на себе почувствовал.

Мудрецкий посмотрел на рацию, потом на мерно колышущуюся в светлом полукруге люка голову Валетова. Нет, не те у него дружинники. Совсем не те. Не орлы, это точно. Хотя, впрочем, и его дятлы могут кое на что сгодиться. Летают, может, и не высоко, но задолбать могут кого угодно. Послать, что ли, кого-нибудь к коменданту, поторопить с подарками? Да и разобраться заодно, каким там родственникам что не понравилось… Наверняка как раз второй жене. Или второй теще - еще вернее. Юрий вспомнил свою тещу и понял, что в «бээрдээмке» холодно. По спине сквознячок тянет, хотя вроде бы и неоткуда ему взяться в дважды бронированной коробке. Вылезти, что ли, на солнышко? Нет, не надо, еще дела есть.