Галина Романова - Внимание - неверный муж!

– Что за предупреждение?

В голове у Аси медленно просыпался огромный пчелиный улей. Пока он еще был в стадии пробуждения, но она уже точно знала, что вот еще минута-другая, и в голове зашумит, и загудит, и засвербит от жутких фактов, представленных ее вниманию ровным монотонным голосом следователя убойного отдела Синюкова Игоря.

– Ваш Иван предупредил сторожа, что никто не должен знать о том, что он оставляет там машину. Особенно… – тут снова последовала пауза со значением, – особенно молодая особа весьма приятной наружности со светлой стрижкой, разъезжающая на потрепанном «жигуленке». Сторож подумал, что это его жена, и, проявив мужскую солидарность, обязался молчать. Так что, пока нет никаких официальных заявлений, мы даже не имеем права вскрыть его машину и произвести досмотр.

– А что странного в том, что он оставлял там машину-то? – вновь встряла Александра, закидывая ногу на ногу и обнажая свои ноги уже выше уровня коленей. – В чем здесь криминал?

Синюков посмотрел на нее, как на больную, потом перевел сочувственный взгляд на Андрея, не забыв снова освидетельствовать Сашкины ноги, и терпеливо пояснил:

– А в том, что эта парковка находится в паре кварталов от улицы Набережной. Репутация у этого района весьма и весьма… Одним словом, там притон на притоне.

– Куда же вы тогда смотрите? – невинно возмутилась Сашка, подскочив с места и потянув с себя пояс, удерживавший плащ. Потом пристроила плащ на вешалке, заставила вылезти из куртки и Асю. Снова села, выставив ноги напоказ следопытам, и еще раз повторила: – Куда смотрят доблестные органы? Прошлись бы рейдом да арестовали бы всех!

– Кабы было все так просто! – воскликнул Игорь Синюков, заерзав в крутящемся кресле. Взгляд его, как намыленный, с любого предмета съезжал на Сашкины коленки. – Одних подозрений мало, нужны сигналы, заявления от соседей. Ну, выезжали мы с рейдами, и что? Придем в дом, а там старушка – божий одуванчик носки вяжет. Или семья многодетная цыганская петушки варит и на веревке развешивает для собственных нужд. Никаких тебе проституток, никаких наркоманов. Все сигналы, одним словом, оказывались ложными… Теперь что касается девушек.

Игорь Синюков тяжело и протяжно вздохнул. Отодвинул в сторону хлипкую стопку бумажек и, вновь не обойдя глазами Сашкины ноги, посмотрел на Асю.

– Не было никаких сигналов. Ни одного! Я обзвонил все отделения. Ничего. Никто не заявлял.

– А как же несовершеннолетняя девчонка? У нее еще тетка была слепая? – воскликнула Александра. – Аська, чего молчишь? Помнишь, нам этот мужик рассказывал… Что, не было такого?

– Почему, вот это как раз было. Только нашлась она. Сняли ее с поезда, ехала в Москву, хотела на Тверской подрабатывать. Так-то, девочки…

– А что же Хаустов? – прокашлявшись, спросила Ася.

– А ничего. Ходит на работу – он охранником в одной солидной фирме трудится. Подрабатывает на почте в свободное от основной работы время. Все честь по чести. Я же не могу ему предъявить обвинение в покушении на вашу пострадавшую девушку и вашего мужа только из-за того, что он когда-то кого-то ударил бутылкой по голове. Тем более что отпечатки на той самой бутылке были вашего брата.

– А что за фирма? – дрожащим голосом спросила Ася, почти уверенная в его ответе. – Ну, где он охранником добросовестно трудится?

Синюков как-то жалобно глянул на нее, снова порылся в своих бумажках и молча протянул ей компьютерную распечатку.

Так она и думала – фирма ее мачехи. Причем не филиал, а головное предприятие, где располагается офис. Там же, только в другом корпусе, размещается тренажерный зал и солярий, где до последнего момента трудился Ванька. И там же, оказывается, существовал гребаный турникет, возле которого зевал неведомый ей Хаустов Родион.

Улей в Асиной голове наконец-то ожил и страшно зажужжал, сдавив ее мозг огненным кулаком. Что думать и делать дальше, она не знала. К тому же еще вознамерилась вдруг упасть в обморок. Если бы не быстрая реакция криминалиста и его пассии, точно бы растянулась вдоль ровного ряда стульев. Хорошо, что они вовремя ее подхватили, прислонили к спинке стула и даже побрызгали ей водичкой в лицо. Потом заставили сделать несколько глотков минералки из запотевшего стакана и только тогда отошли в сторону.

– Значит, вы решили, что пропавший Иван вовсе не пропавший, а пропащий, – проговорила она слабым голосом, понемногу обретая силы. – И что он посещает притоны, всячески скрывая это от меня. И что с Хаустовым он знаком, а значит…