Галина Романова - Лицензия на happy end

Торопливо влезла в тонкий спортивный костюм, наскоро зашнуровала кроссовки, схватила сумки в руки и, чуть приотворив входную дверь, осторожно выглянула на улицу.

Вот когда она благословила ночную непогоду, развесившую к утру хмурую кисею из вязкого тумана. Вот когда осознала всю ее спасительную прелесть. Не будь тумана, тот умник, что прогуливался теперь с милицейским жезлом на изготовку возле ее машины, непременно ее заметил бы. А так…

А так она тут же ретировалась обратно в дом, осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, вернув на место дверную задвижку. Прислонилась к двери, отдышалась и в три прыжка очутилась у задней двери, ведущей в огород. Если и там засада, она пропала!

Нет, не успели еще обложить ее со всех сторон. Путь через огород был свободен. Согнувшись так, что ростом стала с карлика, Катерина скачками добралась до задней калитки. Потом такими же скачками помчалась вниз под гору, не замечая вовсе, что выпачкала светло-голубой костюм в грязи и озеленила травой.

Добралась до реки и, старательно огибая песчаную кромку, не омываемую водой, побежала вдоль берега.

Она бежала все равно куда, лишь бы подальше от места, где ее подкарауливала опасность в лице родной милиции. Выдохлась, когда городишко остался далеко позади. Упала спиной в колючую высокую траву и, не выдержав напряжения, расплакалась.

Куда вот теперь ей деваться, куда? Домой возвращаться, под опеку и защиту Дедкова и Терехова? Так вряд ли они ей помогут. Раз уж удостоверение, подаренное Васькой, никакого впечатления на органы не произвело, то что смогут эти двое, прибывшие без полномочий, буквально дикарями. Нет, тут надо как-то по-другому. Как-то иначе, хитрее и изворотливее.

Катерина задумалась, покусывая колючую травинку.

Лежать на земле было сыро и холодно. Хмурое утро продолжало уплотнять белесую мглу, оседая на лице отвратительными каплями. Старкова задрала кверху ноги, оглядела вымазанные спортивные штаны, вряд ли теперь подлежащие восстановлению, нахмурилась и вздохнула.

Нет, домой ей точно нельзя. По номерам ее машины адрес вычислят моментально. И засаду там устроят. Незамеченной ей не проскользнуть, тем более в таком виде.

К матери тоже нельзя. Опросят соседей, очень скоро выяснят, где теперь живет ее матушка, и…

А что, если податься к Сандро?! А что? Чем не мысль?! Он хоть и сволочь, но не выставит же ее, если она приползет к нему на коленях. А приползти придется, хотя бы ему в угоду. Он же предрекал, когда с ней расставался.

– Дура ты малахольная, Катька, – качал он головой при их последней встрече, когда она совсем не так, как ему хотелось, поделила скатерти. – И чего взбесилась? Жили бы и жили, как все нормальные люди.

– Нормальные?! – почти задохнулась она тогда от возмущения. – Это что ты называешь нормой?! То, что каждую ночь возвращаешься ко мне из разных кроватей?!

– Так ведь возвращаюсь, дура, – продолжал сокрушаться Сандро. – Я же не остаюсь с ними, а возвращаюсь! Тебе бы оценить, а ты…

– А я так не хочу, понял! Не хочу!!!

– Но по-другому не бывает, как ты не понимаешь, – утешал ее бывший к тому времени супруг. – Все так живут.

– А я не хочу! – орала она и топала на него ногами, тесня к двери.

– Пусть так, пусть так. Но запомни, – в этом месте своих рассуждений Сандро улыбнулся ей превосходной своей улыбкой, от которой у нее прежде все время сводило низ живота, – настанет момент, когда ты поймешь свою неправоту и приползешь ко мне на коленях.

– Нет! Никогда! – Она даже слюной в его сторону брызгала тогда, настолько разошлась.

– Никогда не говори «никогда», малышка, – хмыкнул Сандро.

И ушел из ее жизни уже навсегда. Вернее, она так думала, что навсегда. Теперь вот получалось, что он остался единственным человеком, у кого ее не станут искать. Не для кого же не было секретом, на какой ноте они расстались. И соседи подтвердят. И вспомнят наверняка, как полетел из окна ее седьмого этажа разделенный пополам чайный сервиз на двенадцать персон. Она тогда, не пожалев, свою половину вслед Сандро пустила вместе с коробкой. И приземлился она аккурат возле бампера его новенького джипа.

Он тут же заорал на весь двор, обозвав ее психопаткой. Некоторые из соседей мнение его разделили, так что…

– Саня, привет, это я. – Старкова Катерина ненавидела себя в этот момент так, как ненавидеть могла только лютого врага своего. – Чем занимаешься?