Миллер Линда - ГАРЕМНЫЕ СТРАСТИ

Он приблизился, и, хотя на его загорелом аристократическом лице играла улыбка, глаза оставались холодными. Увидев на фруктовом лотке особо крупный, спелый апельсин, он насадил его на острие своего кинжала и швырнул монету униженно кланявшемуся торговцу.

Шарлотта по-прежнему стояла не шелохнувшись, затаив дыхание, и все же что-то в ней привлекло его внимание. Он подошел поближе и словно навис над ней и трясущейся Беттиной, вглядываясь в глаза Шарлотты с выражением внезапной задумчивости.

«Скажи же хоть что-нибудь!»- с отчаянием твердила себе Шарлотта, но не издала ни звука - слова застряли у нее в горле.

Патрик еще мгновение смотрел на нее в задумчивости, обежал глазами облепившее ее платье, а затем пожал плечами и проследовал дальше. На ходу он чистил апельсин, раздавая дольки визжавшим обезьянкам.

- Ну вот что, - твердо сказала Беттина, - мы уходим, Шарлотта Куад, сию же минуту. Он выглядит как самый настоящий пират, уж я-то знаю!

Шарлотта наблюдала, как Патрик остановился, чтобы разглядеть легкое, воздушное существо, плясавшее на доске, положенной между двумя огромными бочками. Она почувствовала сильнейший укол ревности.

- Да, уж это всем известно - ты немало повидала пиратов на своем веку,- саркастически отвечала она.

Тут же она ощутила, как в ней заговорила совесть, хотя их с Беттиной и нельзя было назвать подругами в полном смысле этого слова. Беттина была слишком целомудренна и легкоранима, чтобы получать подобные суровые выговоры. Ее зеленые глаза мгновенно повлажнели от слез, готовых пролиться ручьями. Воспитанная в тепличных условиях, она и так чувствовала себя ужасно виноватой, что ослушалась родителей и убежала на самостоятельную прогулку по заморскому базару.

- Прости меня,- как можно мягче сказала Шарлотта. Сердце у нее разрывалось при виде того, как Патрик подхватил танцовщицу с импровизированной сцены и швырнул мелочь сшивавшемуся поблизости бродяге.- Мы... мы сейчас пойдем.

Приказав себе не оглядываться, Шарлотта передернула плечами и направилась, как ей казалось, в сторону дома-Винсентов. Ее чувства были в полном расстройстве от столь неожиданного столкновения с Патриком Треварреном. А мысли о том, куда и зачем он мог отправиться с этой танцовщицей, просто повергали ее в шок.

Ее собственные смятенные чувства и нараставшая тревога Беттины весьма затруднили поиск обратной дороги. Они пришли сюда немногим больше часа назад, но тогда их путеводителями были запахи и гомон, царившие на базарной площади. А теперь они не были способны отличить одну узенькую улочку от другой, чтобы из их великого множества выбрать ту, которая привела бы в спокойное, безопасное место, так неосмотрительно ими оставленное.

- Я так и знала,- захныкала Беттина, утирая слезы паранджой. - Мы заблудились!

- Тише! - нетерпеливо одернула ее Шарлотта.- Мы сейчас вернемся на базар и спросим дорогу.

- Но ведь мы не знаем языка,- с доводящей до бешенства педантичностью напомнила ей Беттина.

- Ну, тогда мы просто начнем искать сначала и будем проверять одну улицу за другой, пока не найдем нужную,- отвечала Шарлотта, однако в ее словах было гораздо больше уверенности, чем в мыслях.

Беттину охватила паника.

- Я не должна была тебя слушать! - гневно вскричала она.- Я ведь знала, что, если не послушаем папа, случится нечто ужасное, и я была права!

Шарлотта прикусила нижнюю губу, чтобы не нагрубить Беттине. Овладев собой, она нарочито терпеливо возразила:

- Мы прекрасно вернемся домой, я тебе обещаю. Только ты, Беттина, должна успокоиться.

Ее юная компаньонка всхлипнула и оглядела пустынную улицу. Тишина показалась жучкой, особенно после возбужденной толчеи на базаре.

Постаравшись взять себя в руки, Беттина весьма деловито предупредила:

- Если нас похитят и заставят жить в гареме, я отравлюсь.

Эта фраза непременно рассмешила бы Шарлотту, не будь их положение столь серьезным. Они действительно подвергались реальной опасности, оказавшись без сопровождения на улицах города, где нравы столь разительно не схожи с европейскими.

Итак, им ничего не оставалось, как вернуться на базар, постараться найти там мистера Треваррена и предоставить ему возможность спасти ее во второй раз. Это будет, конечно, неслыханным унижением, тем более что он в этот момент наверняка занят с танцовщицей - если он вообще до сих пор задержался на базаре, - но у Шарлотты не было выбора. Дело не только в том, что все эти десять лет она хранила в душе era образ. Возможно, лишь он один из всей рыночной толпы способен объясняться по-английски. Она взяла под руку Беттину.