Миллер Линда - ГАРЕМНЫЕ СТРАСТИ

В тот день она установила на крыльце этюдник и делала набросок той части гавани, которая была видна из ее дома, когда на дороге появился не кто иной, как мистер Треваррен собственной персоной, правивший конной повозкой. Он резко осадил лошадь, легко соскочил с коляски и направился в ее сторону.

На Патрике были замшевые бриджи серого цвета и свободного покроя рубашка, совсем как в тот день, когда Шарлотта впервые в жизни повстречалась с ним. Он снова отпустил длинные волосы и стягивал их на затылке широкой черной лентой.

- Что это за чертовщина? - кричал он еще издали, размахивая зажатой в руке пачкой бумаг.

Его появление застало Шарлотту врасплох, и она с большим трудом сохраняла самообладание. Сердце ее готово было выскочить из груди, но, она и виду не подала, а лишь высокомерно и чопорно приподняла одну бровь.

- О, я вижу, ты уже получил счета за мои наряды и украшения,- небрежно сказала она.- Но ведь это последнее, что ты, Патрик, можешь для нас сделать, имея в виду...

- Я не имею в виду эти чертовы тряпки, Шарлотта,- прошептал он так, что Шарлотте подумалось - уж лучше бы он кричал.- Это же бумаги о разводе!

- Ах, это! - улыбаясь, сказала она, расправляя складки платья из простой черной тафты. Облако пушистых волос обрамляло ее лицо, а платье было хоть и простым, но изящным и модным.

- «Ах, это»! - передразнил ее едва владевший собою Патрик,- Я никогда не пойду на это, так и знай! Как ты только посмела напустить на меня своих продажных адвокатов?!

- Ну, по-моему, это только логично, дать тебе полную свободу. - Шарлотта тихонько уселась на складной стульчик, весьма надеясь, что Патрик не заметит, как у нее дрожат колени. - К тому же не я первая завожу речь о разводе, мистер Треваррен. Вам угодно было развестись со мною еще до рождения Анни.

- Замечательно! - прорычал он, нависая над нею. - Нашей дочери едва несколько дней от роду, а мы уже начали суетиться по поводу расторжения брака!

- Я думала, ты будешь только рад освободиться от меня по закону. - Шарлотта растерянно ухмылялась, механически разглаживая складки платья. Хотя ситуация представлялась ей довольно смешной, почему-то не хотелось смеяться.- Весь город толкует про то, что твои шхуны почти готовы сойти со стапелей и ты уже присмотрел себе симпатичную особу в Сан-Франциско.

- Мадлен не женщина для услад,- фыркнул Патрик. - Она мой инвестор. Боже милостивый, Шарлотта, за какого же негодяя ты меня принимаешь!

- За такого, который превыше всего ставит свое удовольствие. Ведь с нашего последнего свидания прошли уже месяцы.- Она затаила дыхание - кажется, даже сердце у нее перестало биться - и подняла на него глаза. - Ты же не будешь пытаться уверять меня, что все это время был мне верен?

- Но это так,- ответил Патрик с таким высокомерным кивком, с таким напряжением, что у Шарлотты не возникло сомнений в его искренности.- И прошу заметить, что это было вовсе не так уж легко. Бывали моменты, моя милая, когда я опасался, что воздержание довело меня до сумасшествия. Но я был верен тебе.

Она лишь отвернулась, чтобы скрыть слезы сладкой боли, засверкавшие у нее на ресницах.

И тут, к ее удивлению, Патрик подался вперед и взял ее за руку, молчаливо прося подняться на ноги. Она встала.

- Шарлотта! - прошептал он, сплетая пальцы у нее на спине и ловя ее взгляд.- Я так боюсь!

- Что? - спросила она, искренне недоумевая. Ее сердце, только что замиравшее от боли, снова заколотилось с невероятной силой, а по всему телу прошла знакомая волна желания принадлежать этому мужчине.

- Я боюсь потерять тебя. Я боюсь потерять Анни.

- Патрик, ну что же ты болтаешь? Сначала ты показываешь нам спину и заявляешь, что покидаешь нас, а теперь жалуешься, что боишься нас потерять?

- Шарлотта, ну вспомни сама, что случилось с тобою с тою дня, как ты связала свою судьбу с моей: ты была пленницей в гареме, тебя чуть не изнасиловали пираты, тебя чуть не убило в перестрелке...

- Так ведь это же просто превосходно! - рассмеялась она. - Это было удивительное, великолепное приключение, о каком может только мечтать любая женщина. Ах, Патрик, поверь, что я не жалею ни на минуту ни о чем из того, что случилось,- ни о счастье, ни о боли.

- Да ты просто чертовка, Шарлотта Треваррен! - с изумлением произнес капитан. - И я не могу без тебя жить.

- Так, значит, ты остаешься с нами?- Она крепче прижалась к нему, возбужденная от его готовности обладать ею, всем своим телом обещая ему наслаждение.

Патрик долго смотрел ей в глаза, пока наконец не задал один из своих самых сокровенных вопросов: