Миллер Линда - ГАРЕМНЫЕ СТРАСТИ

Шарлотта похолодела от неожиданного, необъяснимого испуга.

- Патрик...

Он поднялся на ноги и отступил на несколько шагов. Словно наяву, она увидела возводимый между ними барьер.

- Довольно! Я не хочу больше смотреть, как из-за любви ко мне ты погибаешь. Это решено.

- Патрик!- Она в панике попыталась сесть в постели, понимая, что сейчас утратила его. - Патрик! - вновь крикнула она в отчаянии.

- Отдыхай,- сказал он бесстрастным голосом и, не проявляя даже и тени эмоций, уложил ее обратно на подушки. - Успокойся и отдыхай.

Затем он как сомнамбула повернулся и вышел из комнаты.

- Я его потеряла, - сокрушенно пробормотала Шарлотта через час с небольшим, когда возле нее сидела Джейн, старясь отвлечь ее от грустных мыслей. - Патрик, мой муж, отец моего ребенка, единственный человек, которого я смогла полюбить. Но он удалился от меня на другой конец света.

- Слишком уж много всего свалилось на нашего Патрика, - со вздохом ответила Джейн. - Сначала шторм, потом пираты, да ко всему еще тебя ранило и все боялись, что ты умрешь... - Она засмеялась.- Нет ничего удивительного, что после всего этого Патрик слегка не в себе. Ему нужно какое-то время для того, чтобы все это переварить. Вот и все.

- Хотела бы я, чтобы ты оказалась права,- заметила Шарлотта, но тревожно бившееся сердце и не перестававшая болеть душа предупреждали ее о том, что жена она ему или нет, беременна она или нет, но близость с Патриком для нее отныне невозможна.

Наступила полоса чудесных солнечных дней, но Шарлотта поправлялась медленно, еле-еле. Тело ее вроде бы было практически здорово. Но, хотя физически она становилась сильнее, какая-то часть ее души словно отмерла и потерялась.

Патрик, однако, не избегал ее в прямом смысле этого слова. Он часами сидел с нею на веранде напротив их спальни, читая вслух Шекспира и нарочно выбирая для чтения или самые комичные, или самые драматичные места. Он приносил ей восхитительные фрукты и, угощая ее, рассказывал истории из своей юности.

И все же, несмотря на все это, он вел себя просто как вежливый незнакомец, зашедший проведать больного. Он спал в другой комнате, никогда не целовал Шарлотту, даже не прикасался к ней и словно напрочь забыл тот непереводимый безмолвный язык чувств и жестов, который когда-то возник между ними. Как она и опасалась, это был конец.

Общество Гидеона было большой поддержкой для Шарлотты в эти утомительные, трудные дни. Хотя глаза Роулинга часто покрывала дымка грусти по утраченной навеки Сусанне, от взора Шарлотты не укрылось и то, что пастор все больше сближается с Джейн.

Стелла, поначалу сама положившая глаз на Гидеона, восприняла это с удивительным добродушием и обратила свои взоры на молодых моряков с «Чародейки», как это раньше сделала Нора. Дебора, самая юная из них, собиралась отдать свое сердце одному из тех чистых, порывистых молодых людей, которые населяли столь любимые ею романы,- она их читала запоем.

Прошел месяц, и Шарлотта уже встала на ноги, но вся прелесть жизни была для нее утрачена из-за поведения Патрика. Она надеялась, что ей станет лучше, когда она займется устройством места, где поселятся она и ее дитя,- где-нибудь на краю света, но этот момент все отодвигался.

Патрик прекратил свои бдения подле ее кровати, поскольку убедился, что она поправилась, а ребенок вовсю резвится у нее в утробе. Теперь он от зари до зари трудился на плантациях со своими людьми, расчищая завалы после урагана и готовя поля для нового посева.

Утром очередного дня - Шарлотте уже давно надоело их считать - она гуляла и пришла к тому флигелю, где помещалась комната Гидеона. Дверь была распахнута настежь, и она заглянула внутрь.

Потрепанный саквояж, жадно распахнув свою пасть, стоял на кровати, а Гидеон занимался упаковкой рубашек и брюк, презент о ванных ему Якобой. С сияющим лицом он обернулся и кивнул Шарлотте.

- Добрый день, миссис Треваррен! Вы сегодня выглядите как нельзя лучше.

- Австралия так далеко отсюда,- заговорила после минутного молчания Шарлотта. Привалившись к косяку, она едва справилась с накатившей вдруг на нее волной грусти, но постаралась взять под контроль свои эмоции и даже улыбнулась.- Слишком далеко и для пловца, и для гребца.

- Входите и садитесь! - с вежливой улыбкой Гидеон пододвинул к ней стул с гнутой спинкой.

- Не беспокойтесь понапрасну,- отказалась Шарлотта. мне нельзя здесь задерживаться, это неприлично.

- Это с каких же пор, любезная Шарлотта, вас стали беспокоить вопросы приличия? - ехидно осведомился Гидеон.