Алексей Махров - Господа из завтра (СИ Обновлено 23.07.09)

– Извини, Сергей, не рассчитал. Рука-то цела?..

Позже за завтраком она твердо потребовала от жениха прекратить эти ужасные занятия. К ее изумлению Ники решительно, хоть и мягко, отказал ей. "Ничего, – подумала она. – После свадьбы, мой милый, мы еще вернемся к этой теме…"

… Не менее ее поразил завтрак. Когда в поезде к завтраку собрались офицеры и ординарцы, она решила: это из-за того, что вагон тесен. То же было и во Франции, но то был путешествие. Однако во дворце оказались те же обычаи…

– Милый, мне так хотелось позавтракать с тобой вдвоем…

– Но мы же и завтракали вместе, вдвоем.

– Ты не понял: я хотела позавтракать только с тобой вдвоем, – она укоризненно посмотрела на него. – Зачем ты позвал всех своих офицеров, kazak'ов, солдат?

– Видишь ли, счастье мое, они же охраняют нас. Так разве же можно не посадить их за стол?

– Пообещай мне, милый, – она прижалась к нему и погладила по щеке, – обещай мне, что отныне мы будем завтракать только вдвоем, да?

Оказалось, что и этого тоже не будет. А после завтрака Ники и вовсе убежал заниматься какими-то отвратительными делами и оставил ее одну. Она сидела, надувшись и думала о том, что пока можно потерпеть, но вот уж после свадьбы… После свадьбы она наведет здесь порядок. Настоящий прусский порядок…

К моему несказанному удивлению, несмотря на всю кутерьму по подготовке моей с Мореттой свадьбы, венценосец не забыл своего обещания по поводу Рукавишникова и все-таки вызвал его для собеседования. А посему, через пару дней после нашего возвращения, ко мне, замордованному до крайности проблемами с финансами, Финляндией, училищами и Мореттой, ворвался Димыч собственной персоной:

– Оле… – тут только он соблаговолил заметить, что мы в кабинете не одни и моментально выправился, – Ваше Императорское Высочество, разрешите?

Оказывается, мой личный конвой уже принял от Ренненкампфа, Махаева, Шелихова – короче, от тех, кто видел нашу встречу в Нижнем – информацию, что этот "купчина" вхож в ближний круг. Потому его никто и не остановил, как не стали бы останавливать Шелихова или, скажем, Альбертыча. Так что переживал я по поводу Димки зря, хотя… Мама моя, императрица! На Димыче красуется модный, в талию, сюртук парижского кроя, дорогущего сукна… НА МОЛНИИ!

Сидящий у меня бывший министр финансов Бунге в изумлении поворачивается посмотреть на нового посетителя. Видимо решив, что молодой человек в модном партикулярном платье – в лучшем случае собутыльник цесаревича, он продолжает свою речь:

– …свидетельством провала дефляции стало также стеснение внутреннего денежного рынка. Бумажных денег, ваше императорское высочество, стало слишком много по отношению к разменному фонду, но недостаточно для обеспечения потребностей национального хозяйства. В отличие от других европейских стран, у нас не получили широкого распространения безналичные средства платежа, как то чеки, векселя и прочее. А в связи с расширением предпринимательской деятельности экономика испытывает потребность в оборотных средствах. Особенно остро нехватка бумажных денег ощущается в урожайные годы, когда циркуляция товарной массы резко увеличивается. Поэтому изъятие даже 87 миллионов рублей без замены их звонкой монетой привело к недостатку денежных запасов в обращении. Таким образом…

– Таким образом, – перебивает Димыч уверенно, – систематическое повышение пошлин довело ограничение импорта до предела. Устойчивое положительное сальдо торгового баланса России было достигнуто главным образом за счет увеличения экспорта хлеба. Вывоз хлеба дает более 50 % всех экспортных поступлений, хотя в то же время общий объем экспорта по стоимости вырос только на 15,6 %. При этом импорт резко сократился, и положительное сальдо торгового баланса в среднегодовом исчислении составило 142,2 миллиона рублей золотом или 36,2 % от объема вывоза. И кому это, спрашивается, выгодно?

Бунге ошарашено молчит, переводя изумленные взгляд с меня на Димку и обратно. А Димыч меж тем уверенно берет стул, усаживается на него верхом напротив Николая Христиановича и гонит дальше:

– Два года тому назад вы, господин Действительный Тайный Советник довели протекционистские тарифы до их логического максимума. За это вам от имени всех российских предпринимателей нижайший поклон и респект.

– Что? – выдавливает из себя Бунге, но Политов-Рукавишников деловито продолжает: