Степан Злобин: Пропавшие без вести ч. 1

Глава вторая

Несколько лет Бурнин не был в столице. Теперь его удивило, что при самом въезде в Москву на знакомом шоссе выросли какие-то игрушечные домики, точно дачный поселок среди дороги.

— Маскировка от авиации, — пояснили ему.

Высокие дома были покрыты черными продольными и поперечными полосами — как закопченные. Оконные стекла заклеены крестами белой бумаги. Окна магазинов завалены мешками с песком.

Бурнин приказал проехать мимо знакомого дома, где в глубине двора во флигеле жили Варакины. Окаянный пикап опять «барахлил» по дороге, и было уже не раннее утро, когда Анатолий вошел во двор.

Под окнами флигеля, в котором жили Варакины, как воронка от бомбы, зияла огромная противопожарная яма, наполненная водой. Ребята лет по одиннадцати пускали по водоему исписанные фиолетовыми буквами бумажные кораблики, а какая-то мать голосом мирных будней остерегала девчонку, чтобы она не свалилась в воду...

Варакиной дома не оказалось. Бурнин оставил ей письмо Михаила со своею запиской, обещая, если позволит служба, заехать к ней вечерком за обратной почтой для Миши.

Он не спешил управиться со своими делами, чтобы дать время штабному шоферу Васе Полянкину «подшибить» необходимые для него детали к пикапу, дабы уже на обратном пути не стоять в занудных ремонтах, каждого из которых хватает на сорок километров движения.

Наконец Бурнин увидал у подъезда свою машину и Полянкина, который беспечно покуривал с бойцами охраны. Значит, машина в порядке и можно ехать. Однако, когда, регистрируя выезд, он дал на отметку свой пропуск, то получил приказ явиться к знакомому еще с академии полковнику, который теперь работал в Генштабе по кадрам.

— По вашему приказанию явился! — с полушутливой формальностью доложил Бурнин.

Полковник поднялся и горячо пожал его руку.

— Поздравляю тебя, Бурнин! По секрету скажу — оч-чень положительно тебя аттестует начальство. Будешь продвигаться, товарищ майор! Поздравляю! Хотел бы я посодействовать другу — пришпилить прямоугольник лишний тебе на петлицы. Да с этим ты не спеши. Звание подполковника — хорошо, а орденок будет лучше... Хочешь в Генштабе служить? Моментально устрою, и звание тут же будет, как на серебряном блюдечке.

— Да разве это так важно и срочно? Все в свое время придет — и звание, и ордена... Закрепить бы лишь перелом на фронте! — ответил Бурнин кадровику. — Нет, я в Генштаб не тянусь.

— Напрасно не тянешься. А то я похлопочу. Ты там недельку-другую подумай еще об этом. А сейчас уезжать не спеши: как раз есть интересный попутчик в штаб вашей армии — генерал-майор Балашов. Назначается начальником штаба. Вашего Лихачева перебросили на Южный фронт. А новый начальник один на машине едет. Приказано тебе его сопровождать. Ты еще с четверть часа подожди. А с картами автоматчики пусть на вашей штабной машине за вами едут.

— Раз приказано с генералом, так что же тут объяснять! — сказал Бурнин.

— Ему будет полезно проехать с тобой. В штабе, конечно, его ввели в обстановку, но ведь мы тут и сами все знаем лишь по бумагам, а ты живой человек, помначоперода...

Бурнин, разумеется, предпочитал возвращаться в армию не на пикапе, а в легковой машине, и первым познакомиться с новым начальником штаба было и лестно и интересно. Ведь в теперешней должности помощника начальника оперативного отдела Бурнину предстояло иметь с ним тесную связь в работе. Правда, тут кое-что Бурнину показалось не очень приятным: прежний начальник штаба, генерал Лихачев, был отозван уже две недели назад, и должность его исполнял в течение этого времени генерал-майор Острогоров — начальник оперативного отдела. Это было естественной преемственностью, и не только он сам, но никто в штабе не сомневался, что его утвердят в этой должности. Особенно после успешного наступления группы войск их армии в направлении Духовщины, что отвлекло в их сторону силы фашистов от Ельни и сыграло немалую роль в ельнинской операции. Бурнин понимал, что его начальник, генерал Острогоров, по праву гордился проведенными боями, считая себя и части своей армии активными участниками освобождения Ельни. Назначение нового человека начальником штаба армии могло задеть Острогорова. «Впрочем, начальству виднее!» — подумал Бурнин, хотя в первый момент почувствовал даже какое-то подобие обиды за Острогорова.

В поездке с генералом Бурнина не устраивало сейчас только одно: что он будет лишен возможности по пути заехать к Варакиной, которая, вероятно, его ожидает. Просить же об этом незнакомого генерала он не считал удобным.