Степан Злобин - Пропавшие без вести ч. 1

— Мы, товарищ майор, в прорешку пролезли болотцем,— вмешался другой, с лицом, покрытым сплошь струпьями, заросший густой бородою боец, который, окончив еду, тоже подошел мыть посуду. — Там километров на десять, пожалуй, никакого фронта: ни наших, ни немца нет! Товарищ майор, разрешите у вас попросить папиросочку... Мох с дубовым листом все курили...

Бурнин протянул коробку.

— Берите, товарищи, — поощрил он еще двух бойцов, чьи глаза с жадностью скрестились на папиросах.

Черные, загрубелые пальцы протянулись со всех сторон. Сразу еще десяток людей повлекло сюда как магнитом.

Все они были возбуждены переходом фронта, тем, что все-таки вырвались, выбрались из фашистских тылов и наконец-то попали к своим.

— Как же так, говорите, нет фронта? — с некоторым недоверием, в смутной тревоге спросил Бурнин.— В каком это месте? Как это может быть?! — добавил он.

В этих вопросах для него была и безопасность фланга и вопрос личной ответственности.

— Ей-богу, ни наших нет, ни фашистов! Целой дивизией ничего не стоит пройти! — заговорили бойцы. — Знаете, где красная церковь разбитая, а позади болото и речка Топь. Тут целой дивизией можно в их тыл...

— Ну, это палка о двух концах! Дивизию в окружение совать — дураков нема! — возразил Чебрецов, вдруг оказавшийся тут же. — Товарищ Усманов, — обратился он к лейтенанту-порученцу, приехавшему сюда вместе с ним, — мчись сейчас в штаб дивизии, к Мушегянцу, а если увидишь, что путают да туманят, то прямо туда, на правый фланг, в полк. Разузнай досконально. Дьявол их знает, что у них там за «прорешка» за красной церковью. Если там в самом деле дыра, то нашей дивизией прикажут латать... Не понимаю, как это могло случиться! Вихрем лети!

— Слушаюсь, вихрем! — откликнулся лейтенант и исчез.

— Там, товарищ полковник, должно быть, одна наша часть за речку вперед по излучине вырвалась, а другая не подтянулась, и стыка нет никакого! — пояснял заросший бородою боец. — Местность зыбкая, вроде болотца, мелкий осинник. Маскироваться нам было легко…

Окруженцы кончили ужинать и шумно бряцали под кранами ложками о котелки, оживленно рассказывали о переходе Бурнину, Чебрецову, его комиссару Беркману и другим командирам, которых поспело сюда человек десять.

Папиросы Бурнина, Чебрецова, как и других, были розданы. Синие лампочки столовой тонули в табачном дыму.

— Становись! — раздалась команда от входа, где появился такой же, как и его бойцы, усталый, давно не бритый изможденный капитан.

Торопливо гася недокуренные папиросы, окруженцы быстро построились.

Бурнин с Чебрецовым наблюдали, как их повели из столовой к лесу, в разведку армии.

— Вот, Анатолий Корнилыч, слыхал?! Вот куда надо было мои батальоны-то, не назад, а вперед! — горько сказал Чебрецов. — Насколько я понимаю, прикажут мне кончить сегодня учения, чтобы латать эту дырку в чужих штанах, через которую пробрались ребята. Недаром меня сюда вызвали, как сказали по телефону, «разобраться в одном ЧП»! Я думал — какое-нибудь ЧП у меня в дивизии, а теперь понимаю, что дадут команду — со свежими силами выйти в бой... Ох, уж эти мне свежие силы! — вздохнул Чебрецов.

— А что?

— Да как сказать... Дали нам горстку старых танкеток для ОРБ — хорошо! Придали новый дивизион ПТО — чудесно! Минометов подкинули разных калибров, зениток...

— Ну, а жалуешься на что? — перебил Бурнин.

— Да я разве жалуюсь! Просто думаю, что профессор лучше на кафедре, чем в окопах. К нам из московского ополчения подбросили профессуру! А мне бы простых колхозников да рабочих...

— Не все же профессора — откуда их столько взять! — недоверчиво усмехнулся Бурнин. — Тебе дали пополнения батальона четыре. Неужто все профессура?!

— Кассиры сберкасс тоже лучше в сберкассах, если они винтовки в руках никогда не держали, а дамские парикмахеры и продавцы «Гастронома»...

— Брось, Гурий Сергеич! Дней десять боя — и все станут бойцами. Жизнь учит этому лучше всего! Помнишь, каких нам подкинули два батальона? Мы еще звали их «тюха с матюхой», а через десять дней они дали такого дрозда фашистам на той переправе под горкой! — напомнил Бурнин случай, бывший у них в дивизии месяца два назад. — А про твои противотанковые учения слава гремит по всей армии, Острогоров сказал, что такие учения — всем образец! Однако и штабу армии надо сейчас же бросить туда разведку, и, думаю, самому мне придется туда лететь. Опасное сообщение, черт побери! — заключил Бурнин.

Они подошли к штабу.