Степан Злобин - Пропавшие без вести 4

Вайс ждал. Гриша снова оставил их наедине.

— Узнал все, что ты приказал, — сказал Вайс. — Вот смотри.

Он достал из двойного дна алюминиевого «пленного» портсигара с гравированной Спасской башней Кремля тонкий пергамент. Это был план центрального ТБЦ и его ближайших окрестностей. Они склонились над столиком так, что головы их почти что касались одна другой.

— Вот эти кружочки — скрытые пулеметные гнезда. В них расчеты находятся только ночью. Их четыре, — показывал Вайс по плану. — Вот здесь помещаются сторожевые собаки. Тут, в караульном помещении, в дальней части второго барака, стоят восемь резервных станковых пулеметов. Здесь также много гранат и довольно патронов. Рота охраны живет вот в этих пяти бараках, — Вайс водил пальцем, и палец его слегка дрожал.— Здесь, где двойной крестик, хранятся винтовки. Эта зеленая линия — телефон. Здесь — коммутатор. Если обрезать провод здесь, то теряется связь с Райзе и Дрезденом, но в Берлин прямой провод идет не оттуда, а вот отсюда, с завода.

«Ведь есть же, ведь вот же он, человек, не мираж! — думал Баграмов. — Смело идет с нами, он решился и не страшится. Ему ведь за это казнь! Так где же другие такие люди? Почему они не объединяются?.. Нашли же мы, русские, общий язык с этим немцем, хотя он не знает нашего языка, мы не знаем его языка... Как же они не поймут друг друга?!»

— Из завода можно еще звонить по прямому проводу на аэродром, — продолжал Вайс. Он снял с головы пилотку. Со лба его, покрытого потом, упала капля на план. Вайс вытер лоб обшлагом кителя, покосился на Емельяна и, словно оправдываясь, сказал: — Жарко натоплено... — Он опять повел пальцем по плану. — На заводе есть рота охраны, вот здесь, в четырех бараках. Оружие у них — автоматы и пять или шесть пулеметов, точно не знаю... А вот тут эсэсовский взвод охраны завода, вот две буквы — «СС», — показывал Вайс. — Вот здесь центральная трансформаторная станция. Здесь выключается свет разом во всем районе. Теперь гаражи,— продолжал Вайс, опять вытирая пот обшлагом.— Здесь пять машин грузовых и две легковые. Здесь два бронеавтомобиля, десять мотоциклетов. Цистерна бензина в земле... тут часовой. Вот дорога на Райзе, а эта — на аэродром. Тут паромная переправа. Здесь часовой... Больше не знаю... — закончил солдат, подавая свою бумажку.

Баграмов молчал, пораженный обилием и полнотою сведений. Разве их собственная разведка могла получить хоть десятую часть!

— Н-да-а! — с удивлением и задумчиво протянул он, думая в этот момент о том, до чего же надо верить в советских людей, чтобы своею рукой начертить все это и отдать им такой документ! Ведь эта бумажка, попади она в руки фашистов, верная смерть для Вайса, а может быть, и для его семьи!

— Чего не хватает? — спросил Вайс, по-своему поняв задумчивость Емельяна.

— Расписания поездов и времени смены постов. Нам надо знать, когда идут военные поезда или поезда с военными грузами, — сказал Баграмов, вспомнив наказ Баркова.

— Да! Еще я не сказал об охране железной дороги! — спохватился Оскар. — Часовые вот в этих точках,— показывал он на плане. — Казармы у них в бараках — вот здесь. В километре от станции. Здесь взвод эсэсовцев. Они на постах не стоят, только патруль: hin und her, hin und her...1 У них свои телефоны, свое освещение. Я о них ничего не знаю, — добавил Вайс тоном извинения, словно он был виноват, что не может проникнуть в расположение эсэсовцев. — Вот здесь, на ветке, каждый день стоят вагоны под погрузкой с завода. На этой платформе их прицепляют ежедневно к одним поездам... О поездах я узнаю точно, — пообещал он.

— Спасибо, — тряся руку Вайса, сказал Емельян.— Ты отличный разведчик.

— Мы сделали это вдвоем, — ответил Оскар. — Нас двое из Австрии... Rot Front! — заключил он, как и в прошлый раз подняв сжатый кулак.

----------------------------------

1 Туда и сюда, взад-вперед.

В середине ноября Оскар Вайс сообщил Сашенину, что в ближайшие дни многим солдатам охраны, в том числе и ему, угрожает отправка на фронт. До сих пор у него была отсрочка в связи с ранением, а на этих днях он признан здоровым. «Если я нужен здесь, то спроси у начальника разрешения помочь мне заболеть», — сказал он Сашенину.

По совету с друзьями Сашенин сделал ему «флегмону» на бедре.

— Если я проболею недели две-три, то общая отправка пройдет, а одного меня посылать уж не будут, — говорил Грише Вайс.— Думаю, мне не надо на фронт. Думаю, что здесь я нужнее вам, русским...

Бюро Союза антифашистской борьбы обсудило вопрос о приеме в члены Союза австрийского рабочего солдата Оскара Вайса. Сомнений в нем не было ни у кого. На следующем Бюро решили оформить его прием.