Дмитрий Выковывается - Мастер клинков - Клинок выковывается (обновление 17.01.10)

Загиял начал расстегивать крючки, чтобы снять с меня доспех, и мне пришлось лучше закрыться плащом, чтобы зеваки не заметили, как рана на боку заросла на глазах, могли и в колдовстве обвинить.

- Господин барон, - услышал я рядом с экипажем, когда шаман закончил перевязку и снова надевал на меня доспех. Я повернулся к говорившему и увидел своих следующих противников.

- Чем обязан, господа? - я слегка склонил голову.

- Господин барон, в связи с вашими ранениями мы хотели бы перенести наши встречи до того момента, пока вы не поправитесь, - вежливо ответил один из них.

- Нет никакой чести в том, чтобы сражаться с раненым противником, - подтвердил второй.

Я задумался. С одной стороны, усталость и ранения, а с другой - собственный престиж. Если местные дворяне будут знать, что я намерен в любом состоянии драться за свою честь, то дважды подумают, прежде чем бросать мне вызов. Да и действие зелья шамана, похоже, еще не закончилось, я чувствовал в себе прилив сил. Поскольку пауза затягивалась, а дворяне в ожидании топтались на месте, то нужно было принять решение.

- Господа, я не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - решился я, наконец. - Я не настолько серьезно пострадал, чтобы мои раны воспрепятствовали удовольствию скрестить с вами мечи.

Стоявшие рядом зеваки, в едином порыве выдали возглас удивления, они считали, что я буду только рад закончить серию дуэлей.

- Вы настолько в себе уверены? - один из дворян надменно скривился и приподнял бровь.

- Я уверен в том, что чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее я съем свой завтрак, - я улыбнулся дворянам, заслужив своей фразой их недоуменные взгляды, а также восторженные вопли толпы. Зевакам это было как одно сплошное развлечение.

- Раз вы, барон, так торопитесь умереть, извольте, - оба дворянина вежливо поклонились, - ждем вас на арене.

- Хочу предупредить, - шаман наклонился ко мне, - откат у снадобья ужасающий, лучше закончи все быстрей.

"Вот куда запропастился этот проклятый негр? - вздохнул я, высматривая в толпе Рона. - Где его носит в то время, когда мне нужно его копье?".

Так и не найдя нубийца, я подхватил обломок своего копья и, старательно припадая на ногу, которая не болела, заковылял на арену. Видимо, весть о том, что я согласился на продолжения дуэлей, уже облетела всех присутствующих, потому что часть экипажей и карет, начавших было разъезжаться с поля, стали поворачивать обратно.

Притворившись, что морщусь от боли в боку, я встал напротив первого противника.

- К бою! - сказал я и сделал вид, что старательно закрываю от удара раненую ногу.

Эти мои телодвижения не остались незамеченными, и когда противник принялся делать выпады, нацеленные на то, чтобы я как можно чаще двигался, я понял, что он клюнул на мою удочку. Показывая, что с каждым очередным шагом ступать на ногу все сложнее и больнее, я отступал под его напором. В один из таких моментов, когда противник решил, что моя нога достаточно устала и я не смогу быстро отпрыгнуть, он резко сблизился и занес оружие для удара.

Какое же удивленное у него было лицо, когда я не только отпрыгнул от него, по- прежнему делая вид, что мне больно, но и, отбив посохом его руку с мечом, обратным движением с силой ударил его обломанной частью в горло. Бармица шлема не спасла моего соперника, сильный прямой удар хоть и не порвал ее, но смял кольца и по его вытаращенным глазам и вырвавшемуся хрипу я понял, что горло повреждено. Я не успел сделать и шага, чтобы нанести добивающий удар, как противник закатил глаза и рухнул лицом вперед. Выпавший из руки меч глухо звякнул, упав рядом с хозяином на утоптанную землю, песок с которой в результате предыдущих боев был уже практически сметен.

Над ареной сначала повисло молчание, которое уже через секунду взорвалось восторженными воплями в мою честь. Кричали не только дворяне, но и простолюдины, стоявшие вдалеке, все скандировали: - "Виват барону Максимильяну!".

Мне снова пришлось раскланиваться и приветственно махать руками по сторонам. Что по настоящему грело мою душу - так это призывные взоры дам, которыми они меня одаривали. Удивительно, что не только молоденькие девушки приветственно и весьма благосклонно смотрели на меня, но даже женщины, прибывшие в сопровождении мужей, вели прицельную "стрельбу глазами", когда их мужья этого не видели.

"Становлюсь популярным, может и перепадет что", - хмыкнул я про себя, предвкушая приятные знакомства. Некоторые из тех, что махали мне, были весьма и весьма недурны собой.