Дмитрий Выковывается - Мастер клинков - Клинок выковывается (обновление 17.01.10)

Я заинтересованно посмотрел на нубийца, тот делал вид что чистит кинжалом ногти.

- Когда он вернулся и рассказал, где и как вас содержат, - Костел пожал плечами, - оказалось что наших сил недостаточно чтобы напасть на племя. Он же предложил организовать выкуп на Играх, куда вас обязательно повезут.

- Угу, правда на совещании решили все провернуть по-другому, - проворчал нубиец.

- Согласись Рон, наш план удался, - сказал Дорн.

Видя мой интерес Костел быстро продолжил.

- Мы взяли ваши бумаги посла, и сделали еще одну бумагу, по которой чрезвычайный посол к гномам барон Максимильян, отправляется королем Нумедом III для покупки табуна скакунов, для своего войска. Поскольку все бумаги были подлинные кроме этой, то никто и не обратил на нее внимание. Кочевники сразу встретили нас с распростертыми объятиями и всячески угождали. Мы сказали что купим пробную партию лошадей в количестве двухсот голов, и доставим их королю, если он оценит товар, вернемся за следующей партией.

Я засмеялся.

- И кто предложил этот план? - сквозь смех простонал я, смеяться оказалось очень больно, сразу вернулась боль.

- Все участвовали в обсуждении, - ухмыльнулся Рон, - общий план был составлен сообща.

- Да, круто вы завернули, - я постарался успокоиться, - незнакомцам кочевники бы не продали коней, а тут целая делегация, да еще и с бумагами от короля.

- Единственно мы потратили тысячу золота на ставки, - с сожалением заметил, Косел, - вы не смогли уговорить тех бойцов?

- А откуда вы узнали, что я с ними мог разговаривать? - удивился я.

- Рон увидел, когда мы еще разговаривали с кочевниками, - подмигнул мне Дарин, - мы и подумали ты сможешь их уговорить поддаться. Так что проигранная тысяча на твоей совести.

- Да ладно, тысяча золотых это конечно много, но имея теперь лошадей, можно подумать о покупке скотины для людей, - отмахнулся я, деньги уж точно не стоили моей смерти, и винить людей и гномов, спасших мне жизнь было бы свинством.

- Ладно, а сколько я провалялся-то? - поинтересовался я.

- Две недели, - серьезно ответил Дорн, - мы уже думали…

- Так почему здесь столько народу? - голос прозвучал с такой силой, что все вздрогнули. Я покосился на говорившую, поскольку голос был несомненно женским.

На пороге комнаты уперев руки в бок стояла колоритная бабуся, маленький рос и необычайная худоба никак не сочеталась у меня с прозвучавшим голосом. Наверно подслушав мои мысли, бабуся гаркнула командным голосом.

- А ну быстро все отседова! - она сделал шаг внутрь, и по тому как вздрогнули мои друзья и бочком стали протискиваться мимо грозной бабуси, я понял, что это и есть мой лечащий врач.

- Ходют и ходют тут, потом пол грязный, - ворчала старушка подходя ко мне и быстро проверила рукой сначала лоб, затем глаза и потом заставила открыть рот. Я безропотно все выполнил, косясь при этом на пол, от пришедшего народа и правда остался грязный пол. "Какой вообще месяц-то на дворе? - пришла в голову мысль, - наверно конец навета, не меньше".

- Ну слава Единому, я думала помрет хлопчик, - вздохнула она присаживаясь рядом, и отбросив одеяло стала осматривать перевязки.

- Нюська, бегом сюда! - снова так гаркнула она, что у меня заложило уши. В комнату вбежала знакомая уже мне рыжая девчушка.

- Воды и свежую материю на перевязку, - не глядя сказала бабуся и девочка мигом убежала.

- Молодежь пошла, хуже некуда, - начала она разматывать мою перевязку, смачивая водой те места которые прилипли от крови, - все бегают, дерутся, нет бы дома сидеть, поле пахать, за домом ухаживать да детей растить.

- Ай! - вскрикнул я когда она сдернула последний виток, прилипший к ране.

- Не вопи, чай не девка красная, - она осуждающе посмотрела на меня, осматривая раны.

- Так больно же, - проворчал я, не собираясь мириться с самоуправством лекарши.

- Терпи, - не требующим возражения голосом отрезала она, достав из принесенной сумки глиняный горшок и вынула деревянную пробку, по комнате сразу же пополз отвратительный запах, не сравнимый ни с чем.

- Что за дрянь, - меня всего перекосило, когда старушка стала доставать мазь и смазывать мои раны.

- Он еще и недоволен, - едва не всплеснула она руками запачканными в зловонной жиже, - я тут тружусь вторую неделю, а ему мазь моя не нравиться. Счас, все брошу и уйду, сам будешь мазаться.

- Доволен, я всем, - я стал дышать в рубаху, чтобы не задохнуться, - только мазь вонючая.

Старушка осуждающе посмотрела на меня, и всю остальную работу делала молча, также молча она собралась и ушла. "Блин, даже имени ее не узнал, - понял я когда недовольная моим поведение старушенция скрылась". Поскольку на завтра у меня были назначены приемы, остаток дня я решил проспать, встав только ночью, чтобы справить нужду.