Гуревич Яковлевич - Индивид и социум на средневековом Западе

1Цит. по: Краснова И.А. Деловой человек Флоренции: занятия, крут' общения, общественное сознание // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 105.

2A Good Short Debate between Winner and Waster. An Alliterative Poem on Social and Economic Problems in England in the Year 1352 / Ed. by I.Gollancz. Oxford, 1930.

3Ibid., 11. 253-256, 297-299.

4 Rossiaud J. Le citadin // L'homme medieval. Sous la direction de J. Le Goff. Paris, 1989. P. 159-200. Книга R. Weissman. Ritual Brotherhood in Renaissance Florence. N.Y., 1982, осталась мне недоступной.

5См. об этом подробнее: Le Goff J. La bourse et la vie. Economie et religion au Moyen Age. Paris, 1986; Гуревич A. Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века). M., 1989. С. 197 и след.

6 Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990. С. 222-224. Восставших на Моисея Дафана и Авирона поглотила расступившаяся под их ногами земля (Числа, 16: 1-36).

7 Espinas G. Les Origines du capitalisme. T. 1. Sire Jehan Boinebroke, patricien et drapier douaisien (?-1286 environ). Lille, 1933.

8Подробнее см.: Гуревич АЯ . Средневековый купец // Одиссей-1990. М., 1990.

9 Murray A. Reason and Society in the Middle Ages. Oxford, 1985. P. 100.

10Цит. по: Оссовская M. Указ. соч. С. 392.

11См.: Le GoffJ. Ville // Dictionnaire… P. 1183-1200.

Говорить о психологии и самосознании средневекового крестьянина еще труднее, нежели о мировосприятии представителей других сословий. Само собой разумеется, никаких текстов, вышедших из среды сельского населения, не сохранилось – по той простой причине, что крестьяне на протяжении почти всего интересующего нас периода всецело оставались в сфере устной культуры, образуя массу, «лишенную архивов». То немногое, что историкам известно о взглядах и поведении этих людей, исходит из совершенно иной социальной среды, от ученых монахов и клириков, от деятелей церкви и государства. Жизнь деревни рисуется в источниках с позиции господ; источники эти по большей части проникнуты высокомерным пренебрежением и прямой враждебностью.

Правда, наряду с устойчиво негативной оценкой крестьянства, средневековые авторы признавали важное его значение для существования и функционирования общественного целого. К последнему применяли образ живого организма: головой был монарх, руками – рыцари, ногами же, на которые опиралось социальное тело, были крестьяне. Представители церкви не могли не взывать к правителям и сеньорам, обращая их внимание на необходимость щадить народ, который всех кормит. Задаваясь вопросом о том, каковы шансы на спасение души у людей разных званий и состояний, Гонорий Августодунский (начало XII века) отдавал в своем «Светильнике» предпочтение крестьянам: они почти все спасутся, ибо тяжким трудом добывают хлеб насущ-

ный и кормят всех остальных. Между тем купцы и ремесленники, постоянно прибегающие к обману, осуждены, и точно так же осуждены рыцари, предающиеся войне и грабежу.

Такова была моральная дань, которую платили духовные лица угнетенным и бесправным крестьянам. Действительность же была существенно иной. Основная масса сельских жителей находилась в приниженном положении, их личные и имущественные права были ограничены. И это сознание социальной неполноценности, постоянно внушаемое им господами, скорее всего воспринималось ими самими как некая данность и выражение воли Божией.

Аргументы для обоснования сословной приниженности «мужичья» черпались, в частности, из Библии. Хам, сын Ноя, нанес оскорбление отцу, осмеяв его невольную наготу. Этот его поступок навлек на него отцовское проклятье, которое с тех времен тяготеет надо всем потомством Хама. Детьми Хама издревле считали жителей Африки, но в феодальную эпоху под понятие «Хамова отродья» стали подводить людей крестьянского происхождения и образа жизни. Соответственно, крестьянская зависимость от господ получила историческое обоснование, и это учение о врожденном неравенстве людей разных сословий упорно противопоставлялось точке зрения о первородном равенстве всех. Мысль о «Ноевом проклятье» многократно высказывалась на протяжении всей средневековой эпохи. Ее внушали, по-видимому, не без успеха, и самим крестьянам 1.

Символическим выражением сословных различий служила, в частности, одежда. Знать, аристократия носила изысканные и яркие наряды, изготовленные из дорогостоящих тканей; одежда бюргера была более скромной. Что же касается крестьян, то им законодательно предписывалось носить лишь черное и серое, одежду из грубой ткани, состоявшую из рубахи и штанов, на ногах – грубые башмаки из свиной кожи. Одним из внешних признаков благородства господ были длинные волосы – сельским жителям ношение их было категорически запрещено.