В. Васильев - ВООРУЖЕНИЕ И ВОЕННОЕ ДЕЛО КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА В VI-II ВВ. ДО НАШЕЙ ЭРЫ

В погребении 2 того же кургана для копья длиной так же более 3 м в северной короткой стенке была вырыта ниша [Пшеничнюк, 1991]. Штурмовое копье, как и в предыдущем случае, было снабжено наконечником листовидной формы.

Факты со всей очевидностью свидетельствуют, что в IV в. до н.э. у кочевников Южного Урала появляются серьезные противники, для борьбы с которыми на вооружение принимаются штурмовые копья и пики, судя по массивности наконечников бронебойного назначения. В этом плане нельзя согласиться с Е.В.Черненко считающим, что длина основной массы сарматских наконечников не выходит за пределы 24 см [Черненко, 1984. С.234]. По нашим данным, наконечников длиной 40 см и выше известно 7 экземпляров, 30 см - соответственно восемь. Средняя арифметическая длина наконечников копий используемых в работе, равна 32 см. Безусловно, прав К. Ф.Смирнову, полагающий, что такие копья были предназначены для нанесения сильного удара с коня [Смирнов, 1961. С.74].

Отряды копейщиков, вооруженных ударными и штурмовыми копьями и пиками, имеющими в составе паноплии, как правило, меч или кинжал, лук и стрелы, а иногда и панцирь, комплектовались преимущественно из представителей родоплеменного нобилитета и являлись профессиональными воинами-дружинниками. Манипуляции длинными копьем, которое можно было держать только двумя руками, искусство управления боевым конем в условиях отсутствия стремян, требовали постоянных упражнений и высоких профессиональных качеств, не доступных простым скотоводам.

Опираясь на археологические данные, можно с уверенностью говорить, что уже с конца V - начала IV в. до н.э. в кочевническом войске копейщики являлись самостоятельным контингентом, выполняющим конкретные тактические задачи - прорыв военного строя, расчленение групп пехоты или конницы противника и т.д. Высокую эффективность таких ударных групп заметили еще древние авторы, с горечью описывая как варварское копье "в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих" [Гелиодор. Эфиопика, 14, IX, 15].

4. НЕТРАДИЦИОННЫЕ ВИДЫ НАСТУПАТЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ

К видам наступательного оружия ближнего боя, которые не были характерны для ранних кочевников региона, следует отнести топоры, булавы и клевцы. О некоторых из них уже упоминалось в специальной литературе [Смирнов. 1961. С.51; Хазанов, 1971. С.151], поэтому рассмотрим вновь поступившие материалы.

Топоры можно разделить на две категории - полифункциональные (военно-хозяйственные) и заведомо боевые. К последним следует отнести единственную известную нам железную секиру, происходящую из разрушенных курганов на восточной окраине города Орска [Савельева, Смирнов, 1972. С.106].

Секира имеет симметричную лезвийную и обушковую части изогнутых очертаний (рис.21, 1). К сожалению, по рисунку неясно, являлась ли обушковая часть боевой. Проух изделия округлый, диаметром около 3 см. Длина всей секиры 33 см. Похожие экземпляры имеются в древностях Волго-Камья, Скифии, Кавказа и Памира [Халиков, 1977. С.178; Литвинский, 1972. С.120-122; Черненко, 1984а. С.45; Петренко, 1989. С.391]. Следует сказать, что орская секира выглядит довольно крупной на фоне своих аналогов, размеры которых на 8- 10 см меньше. По мнению авторов статьи, раннекочевнические древности из Орска датируются V-IV вв. до н.э.

Археологический материал свидетельствует, что секиры не были популярны в среде номадов Южного Урала, хотя их предки, как сообщает Авеста, уже в то время знали этот вид оружия. Так, при описании колесницы Митры фигурируют "двулезвийные топоры из стали". Под названием "сагарис" известны медные секиры массагетов, хотя их находки не частое явление в археологической практике. [Геродот, I, 215; Страбон XI, 8,6]. Важную роль топоры-секиры играли в скифской мифологии (например, легенда о происхождении скифов или обычаи у них побратимства).

Вполне вероятно, что секиры были не только боевым оружием, но и заключали в себе некий магический смысл, являясь маркерами власти. Так интерпретируются их изображения и находки у ананьинцев [Халиков, 1977 С.179-181]. Близкий по содержанию смысл имели топоры у скифов и персов, судя по рельефу Персепольского дворца [Ильинская, 1961. С.29-30]. Вполне вероятно, что и орская секира принадлежала человеку высокого социального статуса и являлась атрибутом родовой или племенной власти.

Кроме известного топора из Мечет-Сая (рис.21,2), коллекция этого оружия пополнилась еще двумя экземплярами. Железный топор был найден в погребении 3 кургана 2 могильника Новоорский VI [Заседателева, 1985. С.5]. Его длина по вертикали 14,5 см, ширина рабочей части чуть более 4 см, диаметр проуха 2 см. Несмотря на то, что предмет имеет неудовлетворительную сохранность, у него довольно четко прослеживается переход обуха в "шпенек" (рис.21, 4). Судя по сопровождающему инвентарю изделие, датируется V-IV вв. до н.э.