Дневник мага

Королевич сказал, что ему пора домой, и спросил - не подбросим ли.

Кощей хочет с нами.

Не понял?!

Угу. Ему скучно, а у меня вся избушка в людях.

Мне покой нужен! И сон! Здоровый.

Короче, Кощей предложил молодым двух коней и провизию на неделю.

Сеня - рад. Шепотом попросил не возвращать Василисе голос, совал в руку щуплый мешочек денег.

Думаю. Вася мне уже сбагрила половину цацек за противоположное желание.

Но… королевича жалко. Мужская солидарность и все такое.

Деньги вернул… Василисе. Голос - нет. Я садист.

Отправили парочку восвояси. Долго махали вслед… Я махал. Гном даже не почесался, а Кощей завис в избушке с дракошей.

Очень просил отломить ему зуб, коготь или хотя бы дать чешуи надергать. Коша, кажется, все понял. Временно Кощею не до нас - из него готовят жаркое в собственном соку. Хорошо хоть не в избушке.

Пупс, сидя на пороге, лениво за ними наблюдает.

Ухо чешется. Но уже не болит.

Пойду глотну настойки. Интересно же… вспомнить все.

Но страшно…

Выпил.

Сижу. На камне. В чистом поле. На всякий, так сказать, случай.

Башка раскалывается. Тошнит. Что-то злобное и мелкое в груди наконец-то вырвалось на свободу и теперь качественно убивает мозг, разойдясь не на шутку.

Куски памяти мелькают перед глазами. Взрываются болью и снова исчезают.

Чтобы я еще раз…

Твою ж…

Приполз домой. Упал под стол. Отрубился.

Разбудили. Перенесли на кровать. Укрыли. Сплю.

Проснулся. Пошел, поел. Снова уснул на столе. Соображать не хочется. В голове одна большая кровавая рана из восстанавливающейся памяти. Лучше бы я сдох.

Кощей чем-то поит. Плююсь, отворачиваюсь, снова поят.

Вроде бы полегчало.

Сплю.

Снова сплю.

Вот бы никогда не просыпаться.

Ходил смурной. Никого не узнавал. Два раза колданул. Больше меня не трогали.

Что ж… я готов. Разобраться в том, кто я есть. Хм… во-первых, я из другого мира.

Мира машин и техники. Серых дней и серых лиц. Чужих людей и холодных отношений.

В этом мире я общался с друзьями, родственниками, девушкой.

Работал программистом.

Поздно приходил домой. Проводил вечера за бутылкой пива.

Ничем особенным не выделялся. Имел свои небольшие принципы. И… был одинок.

Для серого мира одиночество - норма. Почти закон. С очень редкими и неявными исключениями.

А потом… потом как-то очень поздно возвращался после встречи Нового года у друга. Помню яркий свет фар несущегося на бешеной скорости грузовика и небольшого котенка, сидящего прямо посреди дороги.

Сжался в комок. Ждал смерти. Боялся двинуться от страха.

Зачем рванул к нему и отшвырнул из-под колес - не знаю. Просто захотелось помочь хоть кому-то. Перестать действовать рационально. Раз в жизни совершить поступок. Пусть и маленький. Пусть и дурацкий.

Совершил.

Меня, кажется, сбили. И, не затормозив, унеслись дальше, оставив умирать под дождем.

Последнее, что помню,- это моя кровь на асфальте и мокрый мех прижавшегося к щеке котенка.

У кошака было рваное ухо, большие желтые глазищи, и он поджимал переднюю лапу.

…

Пупс!!!

Держу эту сволочь за шкирку перед глазами. Рычу, трясу, выбиваю правду.

Кот воет дурным голосом, намекающе глядя в сторону удивленных гнома и Кощея. Те как раз режутся в карты. Но не вмешиваются. Это правильно. А то еще кое-чего к пятачкам добавлю.

Кот, кажется, понял, что не спасут. Смотрит мрачно. Пытается царапаться.

Рычу, формирую в руке толпу блох, подношу к носу.

Пупс в шоке. Злобно ржу.

Он сдался! Злобная бякость в душе впервые со мной заговорила. Сказала, что она - половина души Пупса. И что если бы мне ее столь щедро не подарили, лежать бы сейчас одному магу в деревянном ящике с поломанным крестиком сверху.

Пупса отпустил. Сел на кровать гнома. Думаю.

Я точно сбрендю. Хрупкая психика трещит по всем швам.

А тут еще гном лезет с просьбой расколдовать.

…

Расколдовал. Обоих. От меня отстали. Продолжаем общение.

- Кто ты?

- Кот.

- Коты не разговаривают.

- Я - редкий вид. Страшно всю жизнь мутировал в нечеловеческих условиях русской лаборатории. Экономные сотрудники имели богатую фантазию больного с перепоя воображения. К сожалению, я оказался живучим.