Несмотря на некоторое оставшееся между нами непонимание, мы тепло распрощались. Однако даже несколько дней спустя меня не покидала обида: почему Ашот допускает, что личные интересы способны мне помешать выполнить служебные обязанности?
Лишь много позже я осознал, насколько нравственно щепетильным и предусмотрительным был Ашот. Какой мучительный выбор не раз пришлось мне делать, чтобы занимать твердую позицию в оценке карабахских событий! Действительно, прямо на глазах разваливались, казалось бы, незыблемые устои великой многонациональной страны. Друзей у меня, благодаря работе в комсомоле и службе в МВД СССР, было много. Практически во всех союзных республиках. И в Армении, и в Азербайджане. Причем дружили-то мы все вместе, я был в этом совершенно уверен. И только значительно позже понял, что хотя наш век позволил нам познать радость счастливого братского межнационального общения, но он же заставил испить терпкую горечь неожиданно вспыхнувшей ненависти, не говоря уже о тяге немалого числа национальных лидеров к нарезанию непроходимых межнациональных границ.
[стр. 16] Виктор Кривопусков
Конечно, наш разговор с Ашотом в Москве выглядел странным. Казалось бы, это Ашот должен был просить меня внимательнее отнестись не только к его родственникам, но и в целом к своим соотечественникам. Но теперь, по прошествии времени, несмотря на то, что в карабахском дневнике за 1990 год адрес степанакертских родных Ашота Геворкяна отсутствует, в моей памяти хорошо сохранилась живая запись о товарищеском и гражданском поступке армянского друга. Оказалось, это не только укрепило нашу дружбу, но и сделало возможным нам обоим быть счастливыми свидетелями трогательных московских встреч наших отцов - фронтовиков Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
ЛЕТИМ В СТЕПАНАКЕРТ ВМЕСТЕ С РИЖСКИМ ОМОНОМ
15 октября 1990 года. 6 часов утра. Сбор личного состава Следственно-оперативной группы на первом этаже Министерства внутренних дел СССР. На наши проводы пришли первый заместитель министра генерал-полковник внутренней службы Иван Федорович Шилов, заместитель министра генерал-лейтенант внутренней службы Стасис Генрикович Лисаускас, руководители главков, управлений, чьи сотрудники направляются в Карабах.
Присутствующий на проводах первый заместитель начальника нашего Управления профилактической службы МВД СССР генерал-майор милиции Вячеслав Васильевич Огородников с января по апрель 1990 года возглавлял аналогичную группу в Карабахе, до этого он прошел Афганистан. Ему есть чем с нами поделиться. Стараюсь запомнить его дельные советы. Ситуация в Карабахе действительно осложняется с каждым днем. Нередко теперь там применяется оружие. Конечно, прежде всего, надо усилить профилактическую работу. В условиях чрезвычайного положения в регионе она, по сути, единственная демократическая форма взаимоотношений милиции с населением, с лидерами Карабахского движения.
[стр. 17] Мятежный Карабах
Вячеслав Васильевич старается ничего не упустить, вплоть до мелочей. Все важно в этой ответственной командировке: и где лучше разместиться, и в чем соблюдать особую осторожность, и с кем повидаться в первую очередь. Записываю фамилии некоторых сотрудников республиканского министерства и УВД НКАО, ряда начальников райотделов милиции и кое-что еще. Вижу по окружающим, осознаю, что для нас такое внимание - явление совершенно необычное: трогательное и тревожное.
По команде руководителя группы полковника Гудкова проходит построение. Короткое напутствие первого заместителя министра Шилова. Зачитан приказ № 1 по Следственно-оперативной группе МВД СССР в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР. Распределены обязанности. Я назначен начальником штаба группы. Генерал Огородников удовлетворенно подмигивает мне: знай, мол, наших! Значит, назначение - не без его участия. Что ж, это не только оценка предыдущего, но и аванс на будущее. Садимся в автобусы - и к самолету в военный аэропорт «Чкаловский». Прямо в автобусе полковник Гудков торопится обговорить со мной первые задачи: обеспечить должным образом прибытие личного состава на место назначения.
Замечу, что с Виктором Семеновичем Гудковым у нас сразу сложились добрые деловые отношения, сочетающие в себе и искренность, и требовательность. Этот уже немолодой человек был важняком в сыскном деле, имел высочайший авторитет в уголовном розыске страны. Участвовал в расследовании погромов и убийств в Сумгаите, Баку и Кировабаде. Он всегда занимал независимую и четкую позицию, что было совсем непросто в тех условиях, и не раз в трудную минуту, отстаивая наши справедливые интересы, поддерживал мои действия в Карабахе перед руководством МВД СССР.
Читать дальше