Вячеслав Хватов: Рассказы

– Буржуйка, - пояснил он. - Приходи ко мне греться, только не с пустыми руками. Топливо захвати, - заговорщицки подмигнул он.

По дороге к рынку я все думал. Что он имел в виду? Спиртное или на самом деле дрова?

Что-то съестное мне удалось раздобыть только в маленьком магазинчике за МКАД. Так что домой я возвращался уже в темноте. Впрочем, благодаря этому удалось безнаказанно разломать деревянную горку на детской площадке в одном из дворов. Ведь сорокоградусного 'топлива' не было даже за городом.

Из-за одного из гаражей доносились звуки, заставляющие подумать об… В общем похоже кого-то насиловали.

Я как-то в молодости мечтал отбить у насильника какую-нибудь шикарную блондинку, которая бы потом отдалась бы своему герою-спасителю. Но когда это было?

Вздохнув, положил сумки, бросил в снег доски от сломанной горки и, выбрав самую увесистую из них, шагнул за угол.

Один хороший удар доской по голове сразу решил все проблемы. Только благодарить меня никто не стал. Девчонка быстро вскочила и мигом исчезла из поля моего близорукого зрения. Ну что же, я не в претензии.

Весь следующий день мы с Витькой посвятили заготовке дров. Однажды нам даже пришлось бросить деревяшки от разобранных подмостей и спасаться бегством сначала от сторожа стройки, а потом от его собаки.

Рождество мы встречали у Витькиной буржуйки, лопая Витькину же тушенку. Свои-то продукты уже кончились.

– Держи, - вытерев рот салфеткой, я протянул ему пачку сторублевок.

– Кому теперь нужны эти бумажки? Потом отдадите.

– Как?

– Как, как… Нату… Натуральным обменом, - сосед ухмыльнулся и как-то нехорошо так посмотрел на Ольгу.

На следующий день мы с женой перебрались обратно в свою квартиру. Я сходил к Витьке за своей долей дров и, отсоединив плиту от газовой трубы, принялся разводить костер под вытяжкой. Правда, приходилось периодически выходить из кухни подышать. Вернее, периодически заходить на кухню погреться. На ночь костер вообще затушили.

Восьмого я отправился в дальний поход к ближайшему гипермаркету. Может быть, там, в подвалах еще осталась еда?

Моим мечтам, как ни странно, суждено было сбыться. Еще подходя к спуску в подвал, я заметил в темном проеме отблески света факела. Народ растаскивал все, что осталось, по лестнице вверх и грузил на легковушки и грузовики.

– А тут охранника надысь шлепнули, вот и осталось, - ответил на мой немой вопрос мужичок в шапке-ушанке, перекладывая с плеча на плечо мешок с мукой.

Мне досталось только несколько упаковок с макаронами, банка томатной пасты и коробка мюсли. И то хлеб.

Решив на всякий случай пошарить по торговому залу, я поднялся по мертвому эскалатору на второй этаж и побрел между едва угадывающимися в сгущающихся сумерках прилавками, на которых лежал снег, занесенный сюда через разбитые стекла огромных окон.

Споткнувшись о какую-то коробку, я нагнулся, и моя рука ухватилась за что-то мягкое.

– Отдай, - донеслось из темноты. - Мое. Я раньше нашел.

Внутри меня что-то щелкнуло.

– Пшел вон, козел!

Мощный удар сшиб меня с ног. Я упал. Сумка соскочила с плеча, и вывалившаяся из нее банка с томатной пастой покатилась по кафелю. Не успел я встать, как новый удар опять отправил меня на пол. Потом добавили ногой. Еще раз. Я не стал ждать третьего удара и, изловчившись, ухватил кого-то за ногу. Нападавший от неожиданности потерял равновесие и упал. Я же, наоборот, вскочил.

– Сука! - в темноте послышался звук, будто ударили по степлеру. В свете факела, который нес в руке кто-то появившийся недалеко от места схватки, блеснуло лезвие ножа.

– Лех, тут кто-то борзый больно появился, - мой противник уже стоял на ногах. Теперь я мог разглядеть его. Это был молодой парень в пуховике и лыжной шапочке.

– Сейчас определим его, - факел приближался.

Я посмотрел по сторонам. Чуть сзади стояла нетронутая бутылка с уксусом. Попятившись, взял ее в правую руку. Парень сделал резкий выпад вперед, но, поскользнувшись на томатной пасте из моей банки, стал нелепо размахивать руками. Бутылка с уксусом опустилась ему на голову. Крепче оказалась голова.

– А-а, - в меня полетел факел, от которого я увернулся и в наступившей вновь темноте ткнул розочкой во что-то мягкое.

– Убью, - кто-то третий несся в мою сторону.

Я схватил еще одну бутылку и замахнулся. В этот момент над головой, потрескивая, начали зажигаться люминесцентные лампочки. Загудел проснувшийся эскалатор.

Я так и застыл с бутылкой в поднятой руке. Передо мной стоял мой ученик Игорь Монарев. В его руке поблескивала металлическая труба, отодранная от входного турникета. Почему-то в голову пришла идиотская строчка из детского стишка: 'Да будет свет, - сказал монтер…'.