С.Г. Кара-Мурза - Статьи 1988-1991

Наше общество, прежде всего интеллигенция, очень быстро освоило двойные стандарты в отношении человека — хотя бы в этом мы действительно возвращаемся в мировую цивилизацию. В январе среди студентов МГУ был проведен опрос, в котором просили назвать наиболее важные события месяца. События в Литве (захват телебашни и гибель 14 человек) важнейшим назвали 17% опрошенных, а события в Южной Осетии, где погибли сотни человек и имел место геноцид, отметили 0,6%. О печати и говорить нечего. Почти в один день произошло убийство 6 таможенников в Литве и взрыв террористами поезда «Москва-Баку», при котором погибло 15 человек. Первое событие несколько дней было главной темой газет. Второму событию пресса посвятила 6 строчек, а о том, чтобы, как и в первом случае, «бросить лучшие силы КГБ и МВД» на поимку террористов, и речи не было.

Следуя положению английского неолибеpала Р.Скpутона, что «недовольство усмиpяется не pавенством, а пpиданием законной силы неpавенству», для pазpушения уpавнительного идеала в общественном сознании шиpоко пpименяется «биологическая» аpгументация. Доказывается, что в pезультате pеволюции, войн и pепpессий пpоизошло генетическое выpождение большинства населения СССР, и оно уже не поднимается выше категоpии «человек биологический». Видный социолог В.Шубкин в журнале «Новый мир» дает такие определения: Человек биологический — «существо, озабоченное удовлетворением своих потребностей… речь идет о еде, одежде, жилище, воспроизводстве своего рода». Человек социальный — «непрерывно, словно четки, перебирает варианты: это выгодно, это не выгодно… Если такой тип не нарушает какие-то нормы, то лишь потому, что боится наказания, у него «как видно, нет внутренних ограничений, можно сказать, что он лишен совести». Человек духовный — «это, если говорить кратко, по старому, человек с совестью. Иначе говоря, со способностью различать добро и зло».

Каково же, по выражению В.Шубкина, «качество населяющей нашу страну популяции» (одно это выражение чего стоит!)? Это качество якобы удручающе низко: «По существу, был ликвидирован человек социальный, поскольку любая самодеятельная общественная жизнь была запрещена… Человек перестал быть даже «общественным животным». Большинство людей было обречено на чисто биологическое существование… Человек биологический стал главным героем этого времени». А человек биологический, ясное дело, не принадлежит к тому же виду, что наша новая элита (брокеры, менеджеры и т.п.). Это — люди социальные, а то и духовные.

Примечательно, что западные интеллектуалы еще сохраняют приличия. О том, что на Земле якобы завелось слишком много никчемных людей, они говорят намеками, иносказательно. А наши рыночники-радикалы простодушно режут правду-матку. На Западе в солидном журнале не встретишь таких заявлений, как в «Вопросах философии», где Н.Ф.Реймерс и В.А.Шупер ставят все точки над i: «На кончике иглы можно поместить сколько угодно чертей, но наша планета приспособлена не более чем для 1-1,5 млрд. людей»!

Этим все и сказано. Право жить на Земле советские гуманисты теперь оставляют лишь одному человеку из четырех! Необходима срочная выбраковка, селекция человечества, и на ее идеологическое обоснование брошены сейчас огромные культурные силы. Известный ученый, наpодный депутат СССР Н.Амосов в «Литературной газете» сетует на то, что в анкетах наших граждан еще не отмечено, относятся ли они к виду сильных или слабых. Он предлагает научный подход к устранению этой трудности и пишет: «Неpавенство является сильным стимулом пpогpесса, но в то же вpемя служит источником недовольства слабых… К сожалению, ни одной задачи не решить, потому что отсутствует исходный материал — не изучена психосоциальная природа человека. Нет распределения людей по типам (сильные, слабые)… Научный подход к познанию и управлению обществом мне представляется в проведении исследований по двум направлениям. Первое — кpупномасштабное психосоциологическое изучение гpаждан, пpинадлежащих к pазным социальным гpуппам».

Какой же тип людей окажется лишним в будущей благословенной цивилизации? Это, прежде всего, иррациональные массы и люмпенизированные толпы. А уже давно показано, что из них и состоят некоторые отсталые народы — и прежде всего русский. И уже сейчас, загодя, делается обратный ход от образа социального врага к этническому. Вот критик Лев Аннинский в газете «Россия» выступает с позиций любви и жалости к неразумному русскому народу: «Мы, русские люди, не можем переключиться на постиндустриальное общество… Мы… — не народ работников… Мы не приспособлены для того типа жизни, в который человечество вошло в конце ХХ века и собирается жить в ХХI… Наше неумение отойти от края пропасти фатально… У нас агрессивный, непредсказуемый, шатающийся, чудовищно озлобленный народ… Мы невероятно много пьем». Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. К тому типу жизни, в который вошло человечество, мы якобы не приспособлены. И сама наша принадлежность к человечеству ставится, таким образом, под сомнение.