Истории о сподвижниках Пророка

Амр ибн аль-Джамух был одним из вождей Йасриба во времена джахилийи и старейшиной племени Бану Салама аль-Мусаввад. Это был также один из самых знатных и доблестных людей Медины...

В эпоху джахилийи у знатных людей было принято иметь собственного идола в своём доме, чтобы каждый день утром и вечером испрашивать у него благословения, в положенное время делать ему жертвоприношение и просить помощи в несчастьях.

Идол Амра ибн аль-Джамуха носил имя Манат и был сделан из ценного сорта дерева...

Амр ибн аль-Джамух всячески ухаживал за ним, не чаял в нём души и умащал его драгоценными благовониями.

* * *

Амру ибн ал-Джамуху исполнилось шестьдесят лет, когда лучи веры начали проникать в Йасриб. Заслуга в этом принадлежала первому проповеднику Ислама Мусабу ибн Умайру. Трое детей Амра — Муавваз, Муаз и Халлад, а также их сверстник по имени Муаз ибн Джабаль приняли Ислам.

Вместе со своими тремя сыновьями уверовала и их мать Хинд, однако Амр ибн аль-Джамух ничего не знал о их переходе в Ислам.

* * *

Жена Амра ибн аль-Джамуха Хинд увидела, что Ислам повсеместно распространился среди жителей Йасриба, и среди его вождей язычником остался только её муж с небольшой группой людей.

Хинд очень любила и почитала своего мужа. Она очень жалела, что он может умереть неверным, и попадёт из-за этого в адское пламя.

Сам же Амр, в свою очередь, опасался, что его сыновья откажутся от религии своих отцов и дедов, последуют этому новоявленному проповеднику Мусабу ибн Умайру, который за короткое время смог отвратить многих людей от их религии и обратить их в религию Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует.

Он сказал своей жене:

— О Хинд, остерегайся встреч твоих детей с этим человеком (имелся в виду Мусаб ибн Умайр), пока мы не разберёмся с ним.

Хинд ответила:

— Слушаюсь и повинуюсь! А слышал ли ты от своего сына Муаза, что он рассказывает об этом человеке?

— Горе тебе! — воскликнул Амр. — Разве мог Муаз отказаться от своей религии, чтобы я ничего не знал об этом?

Праведная женщина сжалилась над шейхом и сказала:

— Разумеется, нет, он просто побывал на некоторых собраниях этого проповедника и запомнил кое-что из его слов.

— А ну-ка позови его ко мне, — воскликнул Амр.

Когда сын предстал перед ним, он попросил его:

— Расскажи мне что-нибудь из того, что говорил этот человек.

Муаз произнёс:

“Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!

Вся хвала принадлежит Аллаху, Владыке всех миров,

Милостивому, Милосердному, Властителю Судного Дня.

Тебе Одному мы поклоняется, и к Тебе Одному мы взываем о помощи.

Наставь нас на путь правый,

путь тех, которых Ты одарил Своими благами, тех, кто не навлёк на себя Твоей немилости, и тех, кто не впал в заблуждение” (аль-Фатиха).

Амр воскликнул:

— Как прекрасны и как замечательны эти слова! Неужели все, что он говорит подобно этому?!

Муаз сказал:

— И даже лучше этого, о отец. Не желаешь ли присягнуть на верность этому? Весь твой народ уже присягнул.

Немного подумав про себя, шейх произнёс:

— Я этого не сделаю, пока не посоветуюсь с Манат. Посмотрю, что он скажет.

Юноша воскликнул:

— Отец, ну что может сказать Манат? Это же мёртвое дерево, не имеющее разума и лишённое дара речи.

Но шейх стоял на своём:

— Я же сказал тебе, что без этого ничего предпринимать не буду!

* * *

После этого Амр ибн аль-Джамух пришёл к Манат. Когда люди хотели поговорить с идолом, то ставили сзади него старуху, которая по вдохновению от идола отвечала за него. Выпрямившись во весь свой высокий рост, Амр встал перед идолом, опираясь на здоровую ногу, так как другая была сильно искривлена. Воздав наилучшую хвалу идолу, он сказал:

— О Манат, несомненно, ты знаешь, что этот проповедник, который прибыл к нам из Мекки, не желает никому плохого, кроме тебя... Он пришёл для того, чтобы мы прекратили поклоняться тебе... Однако, несмотря на то, что мне довелось услышать его прекрасные слова, я отказался присягать ему, пока не посоветуюсь с тобой. Дай же мне совет!

Но Манат ничего ему не ответил.

— Может быть, ты рассердился? — спросил Амр. — Но я в жизни ничего плохого тебе не сделал... Но ничего страшного. На несколько дней я тебя оставлю, пока не утихнет твой гнев.

* * *

Сыновья Амра ибн аль-Джамуха знали, насколько он был привязан к Манат, став с течением времени частью этого идола. Вместе с тем они видели, что беззаветная вера в его сердце начала колебаться. Они должны были вырвать эту веру из его души, чтобы открыть Исламу путь в неё.