Аександр Рудазов - Дети судного Часа

– То, что им прикажете вы, – прищурилась Ванесса.

– Я не стремился к власти, – поморщился Диротренорос. – Просто иначе не получалось. Среднестатистический человек – существо ограниченное. Он очень активен, когда дело касается его самого и того, что ему дорого, но крайне пассивен, когда надо что-то сделать во благо всего социума. Вот человек видит, что его дом грязен. Это его дом, он в нем живет, и, если он не уберет эту грязь, ее не уберет никто. Перед ним стоит выбор – взяться за уборку или жить в грязном доме. Но вот человек видит, что грязен не его дом, а его город. Это его город, он в нем живет… но, кроме того, в нем живут многие другие люди. И выбор стоит уже иной – взяться за уборку или жить в грязном городе… надеясь, что его уберут другие. А город велик, и в одиночку его не убрать. И человек стоит, смотрит на грязный город, понимает, что его нужно убрать, но думает – почему я, почему не другие? И каждый в итоге ничего не делает для других, однако возмущается, когда и другие ведут себя точно так же. Каждый ждет, чтобы общество помогало ему, не желая, в свою очередь, ничем помогать обществу. Именно поэтому в любой стае всегда есть вожак. Именно поэтому у людей с древнейших времен были правители. Чтобы рядовой член социума работал для общего блага, его нужно убедить, мотивировать, заставить, наконец! И я очень долго ждал подходящих вожаков. Их на моей памяти было много – в разных городах, в разных поселениях. Но все они меня разочаровывали. Одни использовали людей ради собственной выгоды. Другие заботились только о собственных людях, не думая о нуждах всего человечества. И в конце концов я взял дело в свои руки. Чтобы сплотить человечество, я поднял знамя Очищения. Это ведь главная беда нашего мира – грязь, толстым слоем покрывшая всю планету. Я воззвал к людям – и они откликнулись.

– Это все замечательно, но мутантов-то зачем истреблять? – наконец сумела вставить слово Ванесса.

– У меня не было выхода, – ожесточенно ответил Диротренорос. – У нас очень мало ресурсов – мы не можем прокормить всех. А людям нужно было зримое воплощение новой идеи. Нужен был враг, в которого можно бросить камнем. Поэтому я объявил врагами самых бесполезных членов социума – мутантов. Я предоставил людям изливать свои негативные чувства на них. Возможно, это было не самым лучшим решением, но другого мне найти не удалось.

– Значит, плохо искал, – холодно произнес Моргнеуморос.

– Так в-вот из-за чего в-вы на нас напали… – пробормотал Лакласторос.

– На самом деле я долгое время возлагал надежды именно на вас, профессор, – покачал головой Диротренорос. – Я надеялся, что именно с вашего ГИОТ начнется возрождение человечества. Но мои надежды оказались пустыми. Вы ведь ничего не делаете. Вы просто сидите на куче сокровищ и не желаете ни с кем делиться. Вы всем довольны – зачем вам напрягаться? У вас тут даже скони нет!

– Наши в-возможности ограничены… – виновато промямлил Лакласторос, – М-мы м-много раз пытались что-то сделать…

– Вы все делали неправильно, – резко заявил Диротренорос. – Вы отдалились от остальных людей, замкнулись на своем ГИОТ, боясь лишний раз высунуть нос наружу. Все ваши проекты не назовешь иначе как мертворожденными – они изначально были обречены на неудачу. К тому же вы тут все мутанты – а люди, как вам это ни неприятно, не очень-то любят мутантов. За вами просто не хотели идти.

Однако в более умелых руках ваши богатства могли бы принести огромную пользу.

– В более умелых – это в ваших? – уточнила Ванесса.

– Именно. Все те годы, что я провел, восстанавливая Томурай, я ждал возможности добраться до ваших закромов. И когда у меня появились «Холмы»… а, что я вам рассказываю… Вам не понять, что мы чувствуем… что чувствуют те, кто живет за пределами этого оазиса… Я вполне выговорился, и больше сказать мне нечего.

Лакласторос, Поскреборос, Даморос, Моргнеуморос, Икталинтасорос и прочие руководители ГИОТ сошлись в тесный круг и принялись шептаться. Диротренорос стоял спокойный, равнодушно глядя на своих судей. Лишь рудиментарные клешни на его животе чуть заметно подрагивали.

Через несколько минут совещание было закончено. Мутанты смолкли и с какими-то странными выражениями лиц уставились на Диротренороса. Тот насмешливо искривил губы и спросил:

– Итак, вы определились, какой смертью меня казнят?

– В-вас не з-за что казнить, доктор… – грустно вздохнул Лакласторос, – М-мы решили… помочь в-вам.