Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

- Не могу,- ответил Васильев.- Режим.

- Ты же русский, а какой русский не любит выпить?

- Кто это тебе сказал,- обиделся Валера.

Тогда Халл, ни слова не говоря, раскупорил бутылку и прямо из горлышка влил в себя ее содержимое.

Но я отвлекся. Мы вышли на третий матч своим обычным сильнейшим составом. Кулагин сказал запасным игрокам, которые тоже рвались в бой: «Потерпите, ребята. Вот победим пару раз соперников, докажем, что мы сильнее, тогда сыграете все». Не знаю, как остальные, а наш тренер был твердо уверен в победе. Харрис поставил в ворота запасного вратаря Дона Маклеода. В газетах было написано, что Чиверс взял себе передышку. Видно, Джерри тоже несладко приходилось.

Лед был безобразным. Весь в каких-то буграх и лужах.

Кстати, пусть вас не обманет вид голубого, матово-белого или зеленоватого льда, который с высоты трибун всегда кажется безупречно-гладким. Секретом идеальной заливки хоккейных полей владеют, увы, немногие. А ведь даже маленькая выбоина или едва заметный бугорок могут повлиять на исход матча. На мой взгляд, самые лучшие мастера-ледовары работают у нас во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина. Хотя вполне может статься, что в недалеком будущем им придется переучиваться, поскольку лед с хоккейных площадок… исчезнет. Возможно, его вытеснит полимерное вещество под названием «слайдерекс», созданное американцем Рамсеем Макдональдом. По сообщениям печати, испытания «теплого искусственного льда» проходили в Буффало, и хоккеисты остались довольны слайдерексом, отметив за ним лишь один недостаток: шайба после щелчков медленнее, чем обычно, набирает скорость. «Вскоре,- сообщили газеты,- вместо холодильных установок на катках достаточно будет завести устройства, распыляющие полимерное вещество на поверхности площадок».

…С первых же минут встречи я понял, что наши форварды, как говорится, в ударе. Они смяли канадцев. Соперники, как я и предполагал, не смогли вытянуть до конца свою слишком высокую ноту, они начали сбавлять.

Во втором периоде Уолтон так сильно бросил шайбу мне в живот, что я скривился от боли. К горлу подступила тошнота. Сел на лед. Голова кружится. А игра идет. И Хендерсон рвется к воротам. Держись! В перерыве наш доктор Олег Маркович Белаковский дал мне какие-то пилюли. Чтобы боль унять. Счет к третьему периоду был 4:2 в пользу сборной СССР. Ну, думаю, раз игра сделана, значит, теперь в ворота поставят Сидельникова. Но нет, вышло опять мне… Десять минут промучился, ни одной шайбы не пропустил. Потом подъехал к нашей скамейке- там доктор уже нашатырь приготовил. Понюхал я ватку, посмотрел украдкой на тренеров: может, теперь заменят? Нет, мне доигрывать. А самочувствие у меня совсем скверное. Вот-вот потеряю сознание. В той последней десятиминутке я пропустил сразу три шайбы.

Первую забил Хендерсон. Интересно получилось. Он в том матче несколько раз выходил на меня и тут же самым примитивным образом делал бросок. Хендерсону бы «подергать» вратаря, не торопиться, переправить шайбу партнеру… Он же бросает себе как заведенный. А я без особого труда парирую шайбы. И вот он снова мчится на мои ворота. Смотрю: защита наша очень некстати «вздремнула», значит, надеяться надо только на самого себя. А справа от Хендерсона летит другой канадец, и его положение для атаки еще более предпочтительно. Ну, думаю, теперь-то Хендерсон уж точно отдаст шайбу партнеру. Нельзя не отдать. Глупо не отдать. И я стал смещаться в сторону второго канадца, «приоткрыв» ближний угол. А Хендерсон, оказывается, и теперь не думал никому пасовать. Опять бросил сам. И как раз попал в тот самый угол.

Снова больше всего волнений доставил мне Бобби Халл. Бывало, что после его бросков я вообще не видел шайбу - он выстреливал ее, словно пулю. Но это еще не все. Обычно, когда хоккеист бросает или щелкает шайбу, он делает замах, по которому опытный вратарь может определить многое - и направление полета шайбы, и силу броска. Долю секунды длится замах у классных мастеров, но я вполне успеваю прикрыть то место в воротах, куда целит форвард. Халл швыряет шайбу без замаха. Свой страшный бросок он совершает одной кистью, как бы небрежно. Он забивает много голов. Но вот что любопытно: все остальные его партнеры играют только на Халла.

Вот Маккензи и Лякруа рвутся вперед. Они действуют напористо, быстро, смело. Но, откровенно говоря, я почти не обращаю на них внимания. Я ищу глазами Халла. Где он? Ага, Халл, как обычно, медленно крадется к моим воротам. Маккензи и Лякруа перекидывают шайбу друг другу, но, ручаюсь, никому из них и в голову не придет бросать по воротам. У них какая-то магическая вера в Бобби Халла. Бить должен он, только он. Вот Халл, наконец, выходит на ударную позицию, и тут шайба адресуется ему. Бросок…