Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

Мне становится все труднее. Я злюсь на защиту. Вот раньше были защитники! Эдуард Иванов, Виталий Давыдов, Игорь Ромишевский, Александр Рагулин - эти стояли грудью, а если надо, ложились под шайбу. Кто сейчас так играет? Один, два?… Что же вы, парни?

Во рту сухо, а форма от пота становится чуть ли не в два раза тяжелее. «Если так будет продолжаться, то ведь забьют,- думаю я и тут же спохватываюсь:- Разве можно во время игры об этом?»

Вот соперник в нашей зоне отнимает шайбу у Якушева (не надо бы Саше водиться без подстраховки) и на большой скорости идет к моим воротам. Я хорошо выкатываюсь ему навстречу. Но после броска шайба проходит у меня между ног - это самое уязвимое место у любого вратаря, «домик» называется. Обидно… Хотя для паники еще никаких оснований нет. «Держись! - подстегиваю сам себя.- Ты же помнишь, что вратарь своей надежной игрой дает силу товарищам и деморализует соперников. Держись!»

Махач бросает в дальний угол. Я вовремя перемещаюсь. И тут наш защитник Цыганков подставляет свою клюшку - он хочет перехватить шайбу, а вместо этого аккуратненько переправляет ее теперь уже в противоположный от меня угол. 2:0. Вот это да, вот так матч…

Потом Петров «дарит» шайбу Мартинецу, а кто-то из его друзей меня удачно загораживает-третий гол».

Я не помню, чтобы хоккеисты сборной ЧССР играли на чемпионатах мира лучше, чем в тот вечер. Прорваться к их воротам было невозможно. У них получалось все. И им помогало вдохновение-то, что напрочь отсутствовало в игре нашей команды. Для меня навсегда останется загадкой, отчего такими безвольными, неуправляемыми были ребята, что с ними случилось.

- Стыдно. Собраться надо,- говорили мы друг другу в перерывах.

- Возьмите себя в руки,- приказывали тренеры.

Но начиналась игра, и соперники снова становились хозяевами положения.

Никогда мне не было так неуютно в воротах. Я привык к тому, что защитники берегут вратаря, а здесь меня буквально расстреливали с любых позиций. Вот кто-то из соперников обыграл четырех наших игроков, передача Мартинецу-0:6. Я смотрю на табло, на секундомер: скорее бы кончился этот кошмар.

Мы проиграли в тот день со счетом 2:7.

Ночью я долго не мог уснуть. Пробовал читать. Не читалось… Лежал в темноте с открытыми глазами, тщательно прокручивал в своей памяти все детали минувшего матча.

На следующий день мы собрались все вместе, чтобы разобраться в том, что же произошло. Разговор был жестким. Досталось всем и в особенности защитникам. С помощью видеомагнитофона мы три раза просмотрели вчерашний матч. Я словно заново пережил все те ситуации, когда в наши ворота забивали шайбы. Легких голов не было, и я бы, кажется, мог спать спокойно. Но сам себе я ставлю за игру три с минусом.

Неудача не обескуражила нас. Мы понимали, что еще не все потеряно, что надо играть и верить. Ребята внутренне подтянулись, стали собраннее. А кое-кто из болельщиков уже поторопился вычеркнуть сборную СССР из числа фаворитов. Поговаривали, что-де сломлен моральный дух команды, что нет у нас никаких шансов на победу.

Плохо вы, скептики, знаете сборную СССР! Не зря про нашу команду говорят, что в трудные минуты она представляет собой особенно сплоченный и грозный коллектив. Сила советского хоккея не только в его традициях, отточенном комбинационном стиле и высоком мастерстве игроков, но еще и в их дружбе, высокой сознательности, патриотизме. Случалось, мы проигрывали. Что ж, это спорт, а в спорте никто не застрахован от поражений. Но неудачи никогда не вносили разлад в команду, они лишь раззадоривали наш азарт, наше самолюбие, они делали команду еще монолитнее.

Каждый из хоккеистов всегда помнит о том, что он представляет на ледяном поле не самого себя, а свою страну, наш советский спорт. Очень важно - каждой клеточкой своего мозга сознавать это. Помнить, что у тебя миллионы болельщиков. Что по тебе, по твоему выступлению судят о твоей Родине, твоем народе.

Когда после памятных матчей с профессионалами из НХЛ в 1972 году я ознакомился с книгой тренера канадской сборной Гарри Синдена «Хоккейное откровение», то некоторые ее страницы действительно стали для меня подлинным откровением. Синден, к примеру, пишет, что в ходе встреч он никак не мог добиться порядка на своем «корабле». В Москве четыре хоккеиста из его команды попросту сбежали домой. «Они выпрыгнули за борт, словно крысы, которые не хотят потонуть вместе с кораблем»,- не стесняется в выражениях Синден. И дальше: «Эти парни пожелали уйти прежде, чем закатится звезда канадского хоккея. Я бы очень хотел, чтобы они возвращались в Канаду пешком. Остальные игроки вволю посмеялись над ними. Ведь все деньги, которые мы получим за матчи, пойдут в общий котел и затем будут разделены между хоккеистами…»