Гай Орловский: Принц – Консорт

– Можно поинтересоваться вашими планами, ваше высочество?

Яуточнил:

– Вас интересует строительство флота или новые методы стрижки овец в Армландии?

Он коротко усмехнулся, сказал еще учтивее:

– Ваше высочество, у правителя таких масштабов и должны быть планы… всеобъемлющие. Но меня интересует моя Мезина.

– Патриот, – сказал я. – Вы так и останетесь патриотом… Мезины?

Он спросил опасливо:

– А кем можно быть еще?

– Можно подрасти, – пояснил я, – ведь мы, мыслящие, всю жизнь растем?., и быть патриотом уже некой Всемезинии.

– Простите?

– Образования, – сказал я с осторожностью, – что включает Мезину, Турнедо, Армландию, Сен-Мари, Варт Генц… возможно, и другие королевства.

Он смотрел внимательно.

– Это серьезно?

Я беспечно улыбнулся.

– А это уже сами решайте. Я вам ничего не говорил. А если что-то вам послышалось, то это ваша проблема.

– Однако…

– Однако вы можете, – произнес я небрежно, – уже сейчас не только мыслить масштабнее, но и… предпринимать некоторые шаги. Вы стали верховным лордом потому, что быстрее других реагировали на про- исходяшие перемены. Неужели чутье вам изменит?

Он покачал головой, не сводя с меня пристального взгляда.

– А насколько это… устойчиво? Я с каждым годом веду себя все менее рискованно.

– Да, – сказал я ему в тон, – поддержка Голдвина тому пример.

– Никто не мог предположить, – возразил он, – что Ротильда сумеет вернуться с огромной чужестранной армией!… Но, ладно, пусть это был мой промах, тем более не хочу повторить его снова.

Я понизил голос:

– Лично я посоветовал бы вам вести дела так, словно все эти королевства стали единым экономическим пространством. С едиными законами, без пошлин на границах.

– Я это и предположил, – ответил он тоже негромко, – читая вашу Хартию, но решил по своей врожденной осторожности перепроверить…

– Рад, – произнес я церемонно, – что вы все также отважны и готовы идти на оправданный риск.

Он отступил, поклонился.

– Ваше высочество…

– Лорд, – ответил я.

Когда он вышел, я перевел дыхание, с этими верховными магнатами приходится держать ухо востро, в их руках огромная ачасть и влияние. Вроде бы удается, тьфу-тьфу, его исполинскую энергию перенаправить в другое русло. Сам не знаю, чем он займется, однако жажда авантюр и добычи во всех ее вариантах должна заставить встрепенуться и оглядеть жадным взором новые земли.

Галл и Крестер, сменившие Джона с Агельдом, прохаживаются по коридору, оба крепкие, подтянутые, почти одинаковые, хотя Галл, по словам Норберта, никогда не спит, а Крестер ко всему еше и никогда не отдыхает.

Они замерли при моем появлении, я отмахнулся.

– Вольно-вольно… А это кто вышагивает на том конце лестницы?

– Ободрит, – ответил Крестер, отпуская для краткости «ваше высочество», им такие сложности выговаривать не обязательно, и так понятно, что я по титулу выше, подчеркивать не надо.

– А-а-а, – сказал я, – это у него в холодных ножнах всегда раскаленный меч?

– Он самый, – заверил Крестер. – Хотите взглянуть? Позвать?

Я покачал головой.

– В другой раз. Когда все дела переделаю.

– Все на свете? – спросил он, смелея.

– И на том тоже, – уточнил я. – А потом вернусь и… отдохну. Выползень тоже здесь?

– Он внизу у главных дверей!

Я покачал головой, Норберт в самом деле для моей безопасности задействовал лучшие силы, потому что Выползня характеризовал как лучшего разведчика, и луну с неба достанет, были бы приказ и поощрение.

Внизу в центре зала граф Меркель поворачивается во все стороны и размахивает руками, изредка покрикивая, а вокруг него, как в набирающем скорость водо- вороте, носятся слуги, таская мебель, ковры, цветные портьеры…

Заметив меня, насторожился, а щека заметно дернулась, чем-то я ему не очень нравлюсь, ну как, скажем, гроза, что может полить теплым дождем засушливые поля и заодно сжечь пару хат со всеми сараями.

– Граф, – сказал я весело, – кстати, вы все еще граф?…

Он чуть поклонился.

– Ваше высочество?

– За вашу преданность, – обронил я, – верность и те услуги, которые вы оказали вашей королеве, пора бы как-то отметить…

Он зыркнул по сторонам и ответил сдержанно, понизив голос:

– Я делал только то, что обязан, как верный слуга ее величества.

– И все же, – сказал я настойчиво, – это же вы втянули меня в этот странный брак, из-за чего все и завертелось…

Он ответил еще тише: