Виталий Сертаков - Змей

– Понятия не имею, – честно откликнулся Мудрый. – Как там выразилась госпожа член Ассамблеи? Естественный исторический процесс? Она видит прогресс в засилье монголоидов, а я – в отмене всяческих ружей. Мы живем в свободном мире, у каждого свой прогресс, не так ли?

Барабаны, огромные и гулкие, маленькие и звонкие, целые скопища, вселенские стада барабанов везде. Не скрыться и не заткнуть уши, они ползают по телу, они дробятся и заселяют каждую клеточку. Они раскачивают мозг изнутри…

– Стой, стой, нельзя вставать! А, блин!.. Лейтенант зацепился пуговкой за открытый ящик стола и не успел перехватить падающее тело. Молин растянулся на пыльном коврике, чудом разминувшись лбом с краем панцирной койки. Он смотрел на мир снизу и сбоку. Мир состоял из железных сеток, серых клейменных одеял, запахов табака и отсыревшей кирзовой кожи. Подбежали ноги в грязных ботинках, потом еще одна пара, и еще. Он успел удивиться, почему так пыльно под кроватями, разве тут никто не убирает? Тут его голову бережно переложили на подушку, и он увидел собственные голые ноги в синих носках. Потом левую руку больно скрутили повыше локтя, мир подернулся слезой, стало тепло и очень приятно. А главное – почти не стучали проклятые барабаны.

– Макс, Макс! Посмотри сюда, узнаешь меня?

– Сколько пальцев я показываю?

– Моргните дважды, если меня слышите! Появился потолок, обилием трещин похожий на карту высот. Появился доктор, а потом здоровый мешок апельсинов. Или сперва апельсины? Значит, он в больнице, туда всегда таскают цитрусовые.

Двое сели по сторонам, в халатах, Вукича он узнал. На напряженном бледном лице майора шевелились неровно подстриженные усы.

– Ну, ты даешь, соня! Почти двое суток дрых, мы уж волноваться начали, не пора ли будить! Понравилось тебе, что ли? – Майор заглядывал в глаза, почти по-женски поглаживал бессильную руку, ждал чего-то.

– Я… я в порядке, – выдавил Молин. – Дайте таблетку, башка разрывается.

– А вот таблетку пока нельзя, потерпи, дружочек. Барабанит в висках, да?

– Ага…

Он потерпел. На вторую ночь приснился кошмар. Очнулся под койкой, отбивался, не открывая глаз. Толпой навалились, кое-как успокоили. Приснилось, что дерется голыми руками со стаей гигантских железных стрекоз…

Самое поганое, что ему никак не удавалось вспомнить. Он внятно докладывал о своих ощущениях, послушно прошел привычный круг анализов, предстояло еще минимум три подобных круга. К обеду Молин вспомнил все, что происходило до укола, но дальше… Дальше память заволакивалась противной сизой пеленой, за которой что-то происходило, метались неуловимые тени, иногда появлялись звуки… Но не более того.

– И бог с ним! – сказал Вукич, когда они спускались по морозной лесенке к машине. – Очнулся, это главное. Сейчас две недельки в Дагомысе, как положено, контрольный анализ, и в отпуск. Можешь считать, мы уже отрапортовались! Куда поедешь, не думал?

– Нет… – Молин приложился лбом к ледяным узорам, следя, как за окном проплывают пористые мартовские сугробы. – Отрапортовались? Больше добровольцев не будет?

– Нет, ты последний. – Майор отворил правую дверцу. – Познакомтесь, это Максим, это Анна Викторовна, твой лечащий, так сказать, на период реабилитации.

– Очень приятно, можно просто Анна! – Низкая докторша в пушистой лисьей шубе походила на мохнатый колобок. – Документы все уже у меня. Почувствуете себя плохо, немедленно сообщите. Договорились?

– Его учить не нужно, – засмеялся майор, протягивая в форточку пропуск. – Капитан у нас опытный пациент, ветеран, можно сказать!

– Почему вы закончили? – спросил Молин. – Разве что-то прояснилось?

– Признано бес-пер-спек-тивным… – Вукич вырулил на проспект. – Комиссия специально ждала рапорта по твоему состоянию, утром шеф уже отчитался «наверх». Всем спасибо, все свободны, как говорится…

– Не может быть! Никогда не случалось, чтобы свернули программу, не дождавшись полугодового контроля!

– Все когда-то в первый раз случается. – Майор нарочито внимательно следил за дорогой. – Ни малейшей зацепки, понимаешь? Да на себя посмотри, двух суток не прошло, а здоров, как бык! Если чего и добились, так, скорее, обратного эффекта. Нарики дозняк с перепугу снизили… Ха! Ну, это не надолго, они скоренько наверстают!

– А остальные?

– А что – остальные? Живы, если ты это имеешь в виду. Возвращены в распоряжение ГУИН, как всегда. Контроль мы проведем, само собой, но, скорее, для галочки… Нету, Максим, по нашему профилю ничего любопытного. Но на размере твоих премиальных это не отразится! – захохотал майор.