Виталий Сертаков - Змей

– Стой, стой, мне достаточно. Выходит, мы принимаем огонь на себя?

– Йэп! Забавно звучит, но в целом ты прав. По смещению Луны мы еще кое-как коррекцию проведем, но, когда Луна зайдет, без инженеров переориентировать локальный гравитационный коллапс, скажем, с привязкой к Венере, я не сумею.

– Ты же один раз выстрелил, и вполне успешно!

– Успешно? Я чуть не обделался, хорошо, что под нами была вода. И, сказать тебе по секрету, я надеялся совсем на другой эффект. Мы выработали четырнадцать процентов мощности, а вместо точечного всплеска, видел сам, что получилось.

– Значит, мы в западне и они нас не выпустят. – Я осмотрелся. Оптика показывала висящие в четыре ряда корабли «противника».

– Не думаю, что сейчас самый удобный момент идти на штурм, – отозвался он. – А что, если тебе потокать с президентом банка? Сам знаешь, я крепко люблю всех этих шишек, но он тебя не забыл, ручаюсь. Такие деньжата забыть тяжело!

Я истерически перебирал пассворды, проклиная собственную тупость. Если Севаж окажется на месте и если он окажется без харда, то, возможно, не все потеряно. Но прежде, чем в пучке света заиграла эмблема «Националя», состоялось сразу несколько событий, изменивших расстановку сил.

Исполнительный директор и совладелец «Охоты» Дэн Ли подтвердил наличие злокачественных изменений в мозгах двух найденных на Марсе трупов несчастных ассенизаторов.

Челнок американской Психо-полиции под мощной охраной доставил на Землю Изи и Серж. Оба выступили с заявлениями, что своими глазами видели, как выворачивало наизнанку обоих братьев Ли. Обо мне пока не было сказано ни слова, но я не сомневался, что до этого дело дойдет, и очень скоро. Когда Изабель огорошил мир, что диверсия на китайской орбитальной станции была проведена под личным руководством Стасова, в харде началось нечто невообразимое. Несколько минут я был уверен, что новая война вспыхнет незамедлительно.

Один за другим давали интервью обитатели Глубины и в один голос повторяли, что сама идея органического вируса, способного существовать в электронной среде и живых тканях, абсурдна. Чем активнее они это доказывали, тем меньше им верили. Полиция Диипа чуть ли не насильно вытаскивала игроков из Ванн погружения, каждую минуту просыпалось несколько сотен тысяч человек.

И тут отыскался Севаж. Харда на нем не было. Президент банка глядел на меня несколько секунд не узнавая, он находился не в кабинете, а в одном из операционных залов. За спиной шефа сумбурно метались десятки клерков, без визоров они путались, тщились что-то записывать, врывались в конусы чужих стационаров, мешая друг другу в работе. Севаж старался внешне сохранять каменное спокойствие, но в зрачках его плясали цифры. По отдельным выкрикам я понял, что падение основных индексов перешло черту последней депрессии, когда евро девальвировали на сорок процентов.

– Спасибо, – произнес он, перемещаясь куда-то за стенку, в более тихий угол. – Невероятно, месье Антонио.

– Ну вот, – погрозил я ему. – Вечно вы не доверяете. Признайтесь, и тут подстраховались, а теперь жалеете?

– Признаюсь, – машинально кивнул он. – Но в том и состоит моя работа…

Он вынул платок, отер пот с бычьей шеи. Бронислав переводил глаза с меня на Севажа и обратно, силился понять, что происходит.

– Вчера я посоветовал моему банку сыграть на понижение ценными бумагами вирта. Хочется верить, месье Севаж убедился в достоверности сведений?

– Более чем! – Квадратная фигура опустилась в кресло. – Акции сотни ведущих вирт-компаний упали вчетверо. Чем я могу быть полезен, месье?

– Сущий пустяк! – Я изложил программу ближайшего часа.

– Это крайне непросто…

– Мне приятно, что вы не употребляете слово «невозможно», месье. В прошлый раз, – напомнил я, – вам также было крайне непросто.

– Извините, что я вам это говорю. – Севаж смотрел в своей обычной манере, не моргая. – В прошлый раз вы просили того же, но в ином амплуа. Не слишком ли поспешно вы размениваете друзей на врагов?

– Зато я не размениваю принципы. Истинные друзья остаются.

Я скосил взгляд. Минута сорок две секунды. Оставалось сто две секунды до конца срока. Либо они поймут, что я блефую, либо предпочтут собирать радиоактивные отходы над всем Лазурным побережьем ценой спасения «Национала».

Минута тридцать секунд.

– Быстрее думайте, Севаж. – Я на секунду отключил связь с банком.

– Приготовься стрелять, – подмигнул я Воробью.