Баймухаметов Сергей - Сны золотые

А я докажу ей, что я - могу. А то ведь раньше, когда появились деньги, я перед ней был

королем, а теперь что? Она как-то мне сказала: а если я сяду на иглу? И только тогда я

подумал: а ведь действительно могла. Дома и шприцы стоят, и раствор готовый. Но ведь она

не прикоснулась, не потянуло даже. Что она, другой человек? И тогда как я выгляжу, какой же

я тогда человек?

В конце концов путь один. В конце концов я проширяю все деньги, проширяю свою фирму, свой магазин и пойду кого-нибудь убивать, грабить, воровать, доставать кайф . Это реальный

логический путь любого наркомана, каким бы он ни был богатым. Я же видел, как другие, немногим беднее меня, профукали все деньги, ломанули коммерческий магазин и получили

срок. Один путь. Любого. Любого! Нет другого пути. Просто его нет. Вот в чем дело. А зачем

мне это надо? Что я, хуже других? Нет, жизнь показала, что не только хуже, а во многом и

получше, посильнее, оборотистее. Не каждый ведь сделал такую фирму, как у меня. Так в чем

тогда дело? Жизнь наступает жестокая. У меня - жестокая вдвойне. Значит, надо бороться. А

если не в состоянии бороться, то надо сделать себе передозняк, пустить по вене максимум - и

откинуться . Чтоб не мучить себя и других. И только об одном думаю: на кого дочку

оставлю?

Чуйская долина

Александр Зеличенко, полковник, куратор

антинаркотиковой программы ООН "Ошский узел"

В прессе это не нашло отражения, но наша республика весной 1992 года буквально потрясла и

заставила трепетать двадцать четыре ведущие державы мира. Переполох в международном

сообществе был немалый. Чего бы доброго, а испугать мир - это мы умеем...

А суть в том, что в Кыргызстане решено было возобновить посевы опийного мака. До 1974

года мы возделывали в районах Прииссыккулья от двух до семи тысяч гектаров плантаций.

Мы обеспечивали сырьем всю фармацевтическую промышленность Советского Союза.

Работали самым примитивным способом. Охраны практически нет, воровали все, кому не

лень. Кыргызстан был главным поставщиком нелегального опия и уже тогда приобретал все

черты криминального края.

И все это время руководители Киргизии умоляли Москву прекратить посевы опийного мака в

республике. А им отвечали: в стране нет валюты для закупки морфия за границей!

Но в 1974 году посевы опийного мака в Киргизии все-таки закрыли.

И вот спустя почти двадцать лет решено было их возобновить. Понятно, природные богатства

республики скудные, источников валюты практически нет. А опий - ценнейшее сырье, на

международном рынке за него можно получать миллионы и миллионы долларов.

Но международное сообщество, организация по борьбе с наркобизнесом, в которую входят

двадцать четыре ведущие державы мира, заявили решительный протест. По их мнению, это

стало бы трагедией для всей Европы. При полном распаде межгосударственных связей, при

поднявшейся волне организованной преступности, при очевидной слабости

правоохранительных органов поток наркотиков хлынет туда, на Запад, и мы быстро

превратимся во вторую Колумбию.

А наши-то хозяйственники возликовали: ура! вперед! даешь валюту! Размахнулись сразу на

девять-десять тысяч гектаров!

Но протест международной ассоциации сильно остудил пыл.

Со своей стороны, резко выступило против и Министерство внутренних дел республики. Мы

не возражали против посевов мака. Но разъясняли, как это надо делать, чтобы обеспечить

гарантии безопасности своим гражданам и международному сообществу.

Основной поставщик опийного мака на международный рынок - Австралия. Австралийский

резидент Международной службы по борьбе с наркотиками рассказывал мне, как там

устроено производство.

Во-первых, плантации мака расположены на острове, что само по себе уже немалая изоляция.

На Тасмании.

В-вторых, там ведь супертехнология, ультразвук, на плантациях практически нет людей.

В-третьих, собственно производство закрытое. Рабочий входит на фабрику и выходит оттуда

только через три месяца. Система охраны на всех этапах - как на золотодобывающих

фабриках, как для транспортов с золотом. Унести, украсть ни практически, ни теоретически

невозможно.

Мы предлагали нашим хозяйственникам: если уж выращивать мак, то давайте организуем

производство по австралийскому типу. А они, как водится, сказали: на такое производство

сейчас денег нет, вот когда разбогатеем, тогда... Словом, как обычно у нас.