Леонид Горянов - Под флагом Родины

Прошло еще четыре года. Очередной форум сильнейших спортсменов мира собрал 22 футбольные сборные в Париже, причем наряду с европейцами на этот раз решила попытать счастья и команда Уругвая. Спортсменов, прибывших из-за океана, встретили словно марсиан: французские газеты отводили целые полосы описанию их внешнего вида, привычек, вкусов. И лишь рассказу о том, ради чего уругвайцы преодолели тысячеверстное расстояние, уделялось поразительно мало места. Только иногда мелькали высокомерные заключения, подобные следующему: «…от посланцев страны, которая даже неизвестно где находится, ничего особенного ожидать не следует».

Вот почему на товарищеский матч, который состоялся 22 апреля 1924 года - за две недели до открытия официальных состязаний - и который сборная Уругвая проводила с национальной командой Югославии, пришло всего четыреста парижан. Но их любознательность была вознаграждена как никогда. Об этом очень живо и образно рассказал известный французский журналист Филипп Лакост:

«Как и немногие другие из тех, кто оказался со мной в тот день на стадионе, я не ожидал от игры ничего хорошего. Тем ослепительнее было впечатление, которое

произвели на нас заморские гости. Мы стали очевидцами футбола, которого никогда до этого не видели и о существовании которого не могли даже подозревать. Перед нашими глазами разворачивалось самое настоящее чудо. Югославы проиграли 0:7, но если бы они пропустили вдвое больше голов, это тоже никого бы не удивило. Потому что против них, людей земных и обыкновенных, действовали самые настоящие волшебники».

Прошло еще немного времени, и пришельцев из Южной Америки возвели в ранг олимпийских чемпионов. Причем следует особо подчеркнуть, что именно в те дни столица Франции, обычно весьма сдержанно относившаяся к футболу, буквально «заболела» им. Не только простой народ, но и «весь Париж», вся знать этого большого, роскошного города устремились на стадион, чтобы своими глазами увидеть «чудо». Для сиятельных особ в срочном порядке была выстроена специальная трибуна, но и она не смогла вобрать в себя всех желающих. «Мы должны быть благодарны сборной Уругвая хотя бы за то, что она показала нам истинное великолепие футбола и научила пресыщенную Францию любить его», - писал Лакост.

Но заслуга национальной сборной Уругвая была явно выше и значительнее этой оценки. Она раскрыла европейцам «тайны» высшей футбольной техники, доведенной до артистизма и целиком поставленной на службу Победе. Она как бы приоткрыла перед Старым континентом двери в футбольное завтра, зарядила его новыми, свежими примерами и идеями. Но еще довольно продолжительное время Европа ничего не могла противопоставить латиноамериканцам. Хотя несколько европейских сборных, таких, как чехословацкая, австрийская, французская, испанская, вскоре после Олимпиады в Париже совершили ряд турне по стадионам Латинской Америки, им не удалось полностью впитать в себя силу и великолепие ее футбола. На Олимпийских играх 1928 года в Амстердаме уругвайские футболисты повторили свой успех, победив в финале (который длился два дня) национальную сборную Аргентины со счетом 2:1.

Как это ни странно, вторая подряд победа на величайшем спортивном форуме современности не добавила уругвайцам лавров. Наоборот, в мировой прессе появилось немало корреспонденций, в которых бралось под сомнение их бесспорное лидерство и право называться абсолютно сильнейшими.

Откуда же вдруг такое недоверие? В чем его истоки? Ларчик, оказывается, открывался весьма просто. Родившись в гуще народа как его любимая и бесхитростная забава, футбол постепенно, в силу своей необычайной зрелищности и огромной популярности, попал в поле зрения интересов буржуазных дельцов и совершенно незаметно для себя, но тем не менее весьма прочно оказался в железных лапах профессионализма. Начали этот процесс англичане, еще в 1885 году открыто поставившие на жалование игроков ряда ведущих клубов. А за ними, правда с большим перерывом, последовали Чехословакия, Австрия, Венгрия. Профессиональный футбол, естественно, привлек лучших спортсменов и в то же время лишил их права, согласно статусу игр, выступать на олимпиадах. Вот почему в Амстердаме не оказалось сильнейших сборных команд названных выше стран.

Стало ясно, что пришла пора проводить оценку футбольных сил планеты на другом уровне. И вот Международная федерация футбола (ФИФА) учредила Кубок Жюля Римэ для национальных сборных, за которые могли играть сильнейшие футболисты каждой страны. Это соревнование должно было стать и стало на самом деле настоящим смотром футбольных сил мира и вскоре получило то формальное название, которое заслужило фактически с первых дней рождения, - чемпионат мира!