Леонид Горянов - Под флагом Родины

Она, в-третьих, мешает спортсменам, не сумевшим завоевать медаль того или иного достоинства, трезво подвести итоги своего выступления, увидеть его положительные и отрицательные стороны, наконец, увидеть перспективу движения вперед, найти в сегодняшней неудаче искры энтузиазма, которые, вспыхнув, завтра превратятся в пламя большого и яркого успеха.

Еще и еще раз мысленно возвращаюсь к чемпионату мира 1958 года и к тому, как оценили тогда выступление нашей сборной. Для того чтобы понять основную тональность момента, весьма полезно прочесть, например, следующие слова из книги Мартына Мержанова «Еще раз про футбол», увидевшей свет в 1972 году.

«Как уже знают читатели, - сообщает автор, - мы потерпели поражение со счетом 0:2 (речь идет о матче четвертьфинала против шведов. - Л. Г. ). Усталые советские спортсмены проиграли команде, которая по классу своему не превосходила их.

Итак, советские футболисты выбыли из соревнования и немедленно были отправлены домой, так и не увидев полуфиналов и финалов первенства мира.

Никто и никогда не сможет понять, почему проигравшую команду нужно было немедленно отправлять домой.

Самолет покидал Стокгольм за несколько часов до начала полуфинала, но… задержался в Великих Луках из-за непогоды… Так бесславно кончилось наше первое выступление в розыгрыше чемпионата мира…»

Стоп, достаточно. Главное определено: на нашем дебюте в самом крупном футбольном состязании планеты стоит печать бесславия, поставленная не кем-нибудь, а нами. Поставленная отнюдь не самим Мартыном Ивановичем- не он ее придумал.

Так что, может быть, тогда все правильно? Нет, нет и нет!

Давайте поначалу сами разберемся в том, что произошло. Советская сборная, которой, если не считать довоенного ее «полусуществования», исполнилось всего каких-нибудь пять-шесть лет, впервые стартует в состязании, где собраны лучшие творческие силы мирового футбола. Все самое яркое, самое выдающееся, что создали национальные школы и профессиональные клубы Европы, Америки, Азии, Африки. Она успешно минует предварительные барьеры. Она «проскакивает» в четвертьфинал, повергнув в личном единоборстве две сборные, представляющие великие футбольные державы - Англию и Австрию. Она тем самым добивается того, чего не смогли добиться вместе с англичанами и австрийцами такие команды, как серебряный призер чемпионата мира 1954 года сборная Венгрии, или такие старожилы чемпионатов, как сборные Чехословакии, Аргентины, Шотландии…

Думается, здесь при самом сдержанном подходе к оценке случившегося такой дебют иначе, как хорошим, не назовешь. И мы сейчас, пусть с опозданием на два десятка лет, должны пересмотреть наши собственные оценки и воздать должное как тренерам, сумевшим создать (и сохранить в условиях не по их вине случившихся «передряг») такой интересный и самобытный коллектив, так и спортсменам, мужественно и умело сражавшимся на зеленых полях.

Позволю привести одну цитату из обзорной статьи «Размышление в тишине», посвященной итогам VI чемпионата мира по футболу. Но прежде - несколько слов о ее авторе.

Габриэль Ано - это имя знакомо почти каждому, кто любит и знает современный футбол. Потому что этот человек как бы органически вплелся в его историю, стал ее неотделимой частью. Педагог-лингвист, блестяще закончивший один из колледжей своей родной Франции, он с юных лет сдружился с игрой, которая, в конце концов, стала частью его жизни. Еще в 1913 году он вошел в состав национальной сборной Франции и тринадцать раз выступал в ее составе на месте правого защитника.

Когда грянула первая мировая война, двадцатипятилетний Габриэль, имевший возможность остаться в глубоком тылу, решительно отказался от привилегий и избрал для себя опаснейшую судьбу военного летчика. Он участвовал в первом воздушном бою с германскими самолетами, в многочисленных атаках на немецкие аэростаты, с которых вели свою страшную работу корректировщики знаменитой «Большой Берты». За свои подвиги в небе молодой офицер был награжден тремя боевыми орденами, и многие в ту пору прочили ему блестящую военную карьеру.

Но, как только был подписан мир, Ано решительно и безвозвратно вернулся к футболу - сначала на зеленом поле, а затем на страницах различных органов печати. С 1920 года Габриэль самоотверженно служил спортивной журналистике. Его смелые, прямые, глубоко профессиональные суждения вскоре создали ему репутацию крупнейшего авторитета не только во Франции, но и во всем мире. Именно ему одиннадцать раз присуждалась специальная премия Французской ассоциации спортивной прессы за лучший репортаж года - рекорд, к которому еще долго не сможет приблизиться ни один из журналистов этой страны. Ано, по его же собственному выражению, видел буквально все более или менее важное, что происходило в футболе в первую половину двадцатого века.