mmmavro.org | День 30, Стихотворение

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 30-й.

И настал тридцатый день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

– Христос был казнен. Сейчас нет казней. Означает ли это, что мир стал лучше?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

– Нет. Мир не стал лучше. И люди не стали лучше. Ничего не изменилось с тех пор.

СТИХОТВОРЕНИЕ.

«Крутится, вертится шар голубой;

Крутится, вертится над головой;

Крутится, вертится, хочет упасть…»

Песенка.

«Я мог бы выпить море…

Я мог бы стать иным…

Вечно молодым…

Вечно пьяным…»

Современная песня.

Услышав знакомый металлический стук, Стасов быстро подошел к тормозам.

– Стасов, на вызов! – дверь была толстая, голос коридорного был еле слышен.

– С документами?

– Да, с документами.

– Пять минут!

– Чего там? – лениво поинтересовался один из сокамерников, на секунду отрываясь от нард. – На вызов, что ль?

– Да, – неохотно буркнул Стасов, роясь в бумагах.

– Адвокат?

– Да нет, следак, наверное.

Стасов быстро проверил бумаги, бегло похлопал себя по карманам – так… зажигалка, сигареты… – и постучал кулаком в дверь камеры: «Готов!»

– Фамилия-имя-отчество? – коридорный вопросительно смотрел на Стасова.

– Стасов Валерий Михайлович.

– В карманах чего есть?

– Зажигалка и сигареты, – Стасов достал из кармана пачку «Явы».

– Проходи.

Стасов молча присоединился к небольшой группе других таких же заключенных.

Лестница. Коридор. Снова лестница. Опять коридор.

– Стасов?

– Я!

– Шестой кабинет, – разводящий кивнул головой на дверь.

Стасов потянул на себя ручку. Стол, стулья. Убогая обстановка следственного кабинета. Двое незнакомых мужчин.

– Здравствуйте… – несколько растерянно произнес Стасов. Это еще кто?! Он вообще-то ожидал увидеть следователя.

– Проходите, проходите! – один из мужчин, постарше, указал на свободный стул. – Зам. начальника отдела МУРа…

– (Так!.. – похолодев, понял Стасов. – Опера с Петровки… Чего этим козлам здесь надо?!.. А следователь где?!) А следователь где? – вслух поинтересовался он.

– Следователя сегодня не будет! – хохотнул второй опер, помоложе. – Зачем нам следователь? Мы с тобой сегодня так просто побеседуем. Без протокола. За жизнь! Не возражаешь?

Стасов промолчал и нехотя сел на стул; настороженно посматривая на своих неожиданных гостей. Внутри у него всё сжалось. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Что такое петровские опера, он знал прекрасно. И про все эти их «разговоры». «За жизнь!» Правда, здесь не Петровка. Особо-то не порезвишься. В тюрьме бить не разрешают… А впрочем, хуй их знает! У нас всё возможно. Ладно, посмотрим.

– На свиданье-то ходил вчера? – зам. начальника весело подмигнул Стасову. – Жену видел?

– Да, – односложно ответил Стасов.

– Нам спасибо скажи! Это мы следователя попросили! – опер был сама доброжелательность.

– Спасибо, – Стасову происходящее нравилось всё меньше и меньше.

– Как камера?

– Нормально.

– С сокамерниками проблем нет?

– Нет, – удивленно пожал плечами Стасов. (Ты что, совсем мудак?.. Как будто я в тюрьме первый раз сижу!)

– Да какие там «проблемы»! – вмешался второй опер. – Полный холодильник продуктов! Пирожки домашние ест!

(Какие еще «пирожки»?! – ошалело вытаращился на него Стасов. – Что за хуйня?!)

– Видишь, как мы о тебе заботимся? – ласково улыбнулся Стасову старший опер. – И свидания с женой, и пирожки домашние…

Стасов вымученно улыбнулся в ответ. Ему стало что-то совсем тревожно. Чего это они такие добрые? А?

– Долго мне еще здесь торчать? – осторожно поинтересовался он.

– А ты чего, в лагерь назад торопишься? – опер с интересом взглянул на Стасова. – Сколько ты уже сидишь?

– Пять лет, – подсказал второй опер.

– А срок у тебя семь? – старший вопросительно посмотрел на Стасова и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Полсрока уже прошло. Уже по УДО можешь выйти.

– А можешь и не выйти, – подмигнул второй опер. – Всё от тебя зависит. Знаешь, как говорится?.. Налево пойдешь – к метро придешь, направо – небо в клеточку. Вот и выбирай!..

– А чего от меня может зависеть? – Стасов достал из кармана сигареты и закурил. (Да пошли вы со своим УДО! Отсижу свои два года. От звонка до звонка). – Я вообще, по ходу, не понимаю, чего меня сюда приволокли. Я же сразу, еще в лагере сказал, что ничего не знаю. Я тут вообще не при делах. Я его и видел-то всего один раз!

– Да? – опер тоже закурил. – А у нас есть данные, что вы были хорошо знакомы!